Да, Тагир, крепкие у тебя нервы, ничего не скажешь. Опилил мёртвому другу голову, чтобы врагу не досталась – подумал Хантер, но промолчал.
Тагир достал из оружейного шкафа патронташ наполовину заполненный латунными патронами двенадцатого калибра.
– Завтра в поле будешь работать арбалетом. «Картечница» на крайняк. Патроны, сам понимаешь, на грядках не растут.
– А Дед разве не может перезарядить?
– Он и крутит – для меня цена две монеты за три штуки. Вот и считай. Все, давай укладываться, завтра рано вставать.
Хантер быстро пересчитал патроны и тихо ухмыльнулся.
– Что мало, не смотри. Не на войну идем, вдоль периметра слегонца поерзаем. Станет жарко – вернемся. Не зевай завтра, понял?
Сон как обычно не шел. Зато от обилия впечатлений шла кругом голова.
– Тагир, в блокноте я прочел, что наша цель – реколонизация Нового Дома. Кто проводит колонизацию и зачем?
– Я не знаю, что тебе ответить. Знаю лишь то, составителям блокнота не стоит верить. Называть мясорубку колонизацией – лицемерие или идиотизм.
– А местные?
– Муры здесь жили всегда. Это их мир. Аборигены – потомки тех, кто попал сюда так же как мы пятьдесят-сто лет назад. Думаю, Муры не особо удивились, когда по их райским кущам начали бродить толпы первых «попаданцев». Есть информация, что до эпохи войн люди попадали в Новый Дом более организованно. Муры приняли появление хомосапиенсов как данность, а вот люди свое пришествие – нет. Сотни версий, десятки научных институтов и бог весть сколько тайных обществ, исследуют феномен. Что у правительств с военными и спецслужбами, что у «масонов» цель не в том, чтобы население узнало правду. Изыскания ведутся уже более ста лет, то есть циклов, а воз и ныне там.
– Неужели совсем ничего? – искренне удивился парень.
– Конечно, существуют догадки, смутные слухи о какой-то Системе. Откуда возникают новички, как их доставляют на поверхность и кому нужен этот жестокий эксперимент – мне не известно. А если кому известно, тот молчит. По наблюдениям моего наставника – Сибиряка, Система реагирует на положение дел. Например, во время последней войны в зоне боевых действий высадок колонистов не зафиксировано, а после войны схема поменялась с массовых точечных забросок на равномерный «засев» всей поверхности. Количество колонистов сократилось, зато каждого обеспечили рюкзаком с продуктами и снаряжением. В арсенале появилось оружие на базе местных образцов, средства связи. Номенклатура необходимых предметов постоянно расширяется за счет тех же медикаментов.
– То есть на частные угрозы Система реагирует, а по большому счету дает сбой?
– Именно.
– А дурики из той же оперы?
– Возможно травма в процессе доставки. Не знаю. «Попаданцев» можно разделить на пять видов: условно нормальные, «шизики», «дети» и «тормоза». Нормальных по моим наблюдениям треть, иногда меньше. Так или иначе, но психические расстройства встречаются у многих. Шизики – это неадекваты с отклонениями, вызванными патологией мозга. Их расстройства врожденные, а не приобретенные здесь. Таких много. Безнадежны и зачастую опасны. Далее по численности идет странная категория внешне взрослых людей, чье умственное развитие и поведение на уровне маленьких детей. Впрочем, такие довольно быстро взрослеют – иногда и года не проходит. С «тормозами» вроде твоего Гоши сложнее – это неполноценные личности и их социализация проходит сложнее. Многие неспособны сами себя обслуживать, с трудом общаются – при полностью рабочей нервной системе. Но всех под одну гребенку я бы не стал, внутри каждого вида очень широкая градация. «Шизики» разные бывают, «тормозов» тоже повидал немало. Вот из них-то наполовину рабский барак и состоит. Да и гибнут они чаще.
У Хантера возникло ощущение лекции. Словно наставник озвучивает когда-то заученный с чужих слов текст.
– А мы с тобой?
– Отдельный разговор. Док, Мичурин… Дания твоя явно намерена наш суровый коллектив разбавить… К слову, способностями своими не свети прилюдно. Будут вопросы – людей шли ко мне, а шелупонь – на три буквы. Понял?
– Да. Тагир, где сейчас твой учитель?
– Сибиряк? А выкупился он и в Вавилон с караваном ушел.
– Как выкупился?
– То до Фашиста еще дело было. При Дядюшке. Система почти такая же была. Притаранили ему тяжелый пулемет и пару коробок патронов. Как раз из того бункера, что на минном поле, где ты ночевал. Карту он же рисовал. И не зря, как видишь. Вот Дядюшка нам вольную выписал и с Караваном о проезде для нас договорился… Сейчас, кстати, действует правило: привел двоих и свободен. Работаешь на себя за половину добычи…
– Значит, Данию и Гошу мне засчитали?
– Хочешь правду знать? Нет. Потому правило и действует, что редко кто его выполнить может! Кто сам пришел к воротам Фашиста, тот его добыча! А я тебя выкупил. Фашист любит, чтобы все были делом заняты, а не вынашивали коварных планов по его свержению.
Я работаю на этих скотов за половину любой добычи за пределами Базы. За это каждую декаду я должен приводить троих ра… человек бесплатно, с половинной долей в рюкзаках. На самом деле это мой взнос за этот вот довольно безопасный угол и другие возможности. Со сверхплановыми найденышами я имею право поступать по своему усмотрению, но зачастую Фашист предлагает их ему недорого уступить, а я не отказываю… Я доходчиво объясняю? За троих, что на этой декаде сверх плана на Базе очутились, Фашист рассчитался тобой. И наложил категорическое вето на твое очко для Грязеныша и прочих любителей нетрадиционной задчатины. Но Фашист нам план по новичкам поднял – теперь требует пятерых каждую декаду.
– Ничего, я парень здоровый, не надорвусь. А ты чего не ушел с учителем?
Тагир немного подождал с ответом.
– Не успел. Решил напоследок по сусекам поскрести, да со следующим конвоем и двинуть. Да пришлось заночевать за Периметром. Вернулся с рейда, а тут реформы. Фашист в результате дворцового переворота Дядюшку с подручными – в расход и объявил себя гендиректором Базы. Должок на меня повесил чужой и на счетчик меня. Дом этот на его территории, стало быть, квартплату надо платить и обязательно вперед. Со временем счеты у меня возникли к Хищникам и мотомародерам. Теперь ты вот объявился – Хантер-уникум… Не отпускает меня База никак. Уснешь ты сегодня или нет?
– Как-то неубедительно…
– Ну, ты и наглец. Здесь не хуже и не лучше, чем в других местах. Каждый хорош на своем месте. Так устроит? – как можно ровнее ответил наставник.
– Устроит. Раз уж жить предстоит здесь, то у меня за забором заначка. – открылся стажер.
– А не две? – Тагир беззвучно и невидимо ухмыльнулся в душной темноте охотничьих апартаментов. – Часть груза ты по любому припрятал на месте первой-второй ночевки, а еще часть и стволы где-то поблизости. Когда засек Жнецов или сторожевые башни.
– Так и есть. Колдун, однако!
– Давно живу здесь. Ствол в надежном месте?
– Ну, так место неприметное. Сухое, прохладное.
– Гоша знает?
– Ближнюю заначку только приблизительно. Лично прятал. Без свидетелей.
– Все равно, стволы они у тебя всю дорогу видели? Видели. С твоими попутчиками могут захотеть пообщаться Робинбэд и Зверобой. Им наверняка станет интересно, каким это образом трое новичков к нам доковыляли, чего по пути видели, чего нашли, да где спрятали… Эх, Робин-бобин-барабек – скушал сорок человек. Парни бывалые – сразу вычислят, что и как. Повезло, что они у соседей задержались, а то возникли бы к тебе вопросы, будь спокоен.
– Ну, про ту, что в бункере у Мирного знает только Дания. Там жрачки немного. Ту, что тут неподалеку, ни Дания, ни Гоша ни в жизнь не найдут.
– Че-то дельное?
– На месте последней ночевки в броневике сверток нашел. В нем карабин, как у меня отняли, только навороченный больно. Глушитель у него здоровенный и как бы обрезиненный, что ли. Прицел оптический – метров за сто саранче по две-три пули в головенку клал! Магазины на тридцать патронов в такой штучке брезентовой – на грудь вешать удобно. Сами патроны непростые, а вроде как малошумные. Звук не громче, чем толстую книжку на ковер шмякнуть. А еще он очередями может. Только мало этих патронов бесшумных осталось. Зато добра всякого полный рюкзак скинул там же.