Надо отдать должное Судьбе, Хантеру чрезвычайно повезло. Во-первых, с Данией. Сейчас по прошествии нескольких насыщенных событиями дней он отчетливо понимал, что во многом благодаря способностям загадочной женщины он доковылял до этой забытой всеми богами Базы. Во-вторых, ему сказочно повезло с Тагиром. Охотник словно ждал его. Спас из рук ублюдков, вылечил, обеспечил жильем и работой. Какова участь Гоши в рабстве – лучше и не думать. Как и о том, что приходиться терпеть Дание. Впрочем, она больше других рвалась на эту чертову Базу. Хантер готов был остаться жить и в бункере у Мирного и тем более в заброшенном блоке ? 32. Развалины укрепленного поста отлично подходили для проживания и обороны небольшой общины, которая наверняка бы собралась довольно быстро. Оружия и продовольствия для начала на взгляд Хантера имелось достаточно, особенно с учетом подобранных ничьих рюкзаков и чужой заначки в заглубленном бронетранспортере.
Во время ежедневных выходов за пределы и прогулок внутри Базы Хантер внимательно изучил пояс оборонительных сооружений, называемых Периметром или Стеной. Под современными укреплениями угадывался старый фундамент – та же стена из трехметровых бетонных плит, что опоясывала рабочий поселок, где очнулся Хантер. Здешние фортификаторы еще в довоенные времена обладали более значительными ресурсами, чем обитатели Мирного. Взять, к примеру, глубокий ров четырехметровой ширины, опоясывающий данный форпост цивилизации по всей окружности. Протаранить стену танком снаружи, как он видел в Мирном, стало просто невозможно. Размах, с которым заботились об укреплении этого места до войны, становился очевидным с первого взгляда изнутри – старая стена оказалось двойной, со стяжкой плит, промежуток которых скорее всего заполнили землей и камнями из рва. Старая стена наверняка обладала мощным фундаментом, если до сих пор успешно выдерживала высокие надстройки, созданные в последствии не слишком умелыми строителями. Используя нижнюю часть стены как фундамент для позднейших наслоений, местные жители нарастили ее местами до высоты в десять-двенадцать метров. Первые два-три метра подняли строительными блоками и кирпичом. Остальное добрали стальными листами, натянутой поверх арматурной решетки сеткой на основе из металлических труб, ферм, рельс и прочего металлолома. Венчали Великую стену спирали колючей проволоки. Сооружение вызывало уважение и вопросы. Например, какой смысл тратить гигантские силы и средства на то, что неспособно защитить от огня артиллерии и бомбардировок с воздуха? Неужели саранчу и мутантов население Базы опасается сильнее, чем вражеского авианалета?
Как уже усвоил Хантер, основную территорию Базы, не относящуюся к Караван-сараю, делили между собой три банды – самая многочисленная группировка – Фюрера держала южные ворота, южную стену, большую часть восточной и часть западной, а так же шесть сторожевых башен и четыре дота под ними. С точки зрения стажера, оборону зоны ответственности Фюрера от напастей Дикого поля следовало считать превосходной. Лучше него укрепились только союзники и Караванщики. Часть стены, принадлежавшая конкурентам Фюрера, напротив смотрелась ненадежно. Наверное, еще и поэтому Базу разделила на две неравных части колючая проволока и баррикада из мешков с песком.
7 день 8 декады Мёртвого Сезона.
Хантер спрятался за высохшим деревом и в ту же секунду в ствол на уровне груди вонзились две арбалетные стрелы. Охотник зарядил свой арбалет и выглянул с другой стороны. На гребне обломков в свете солнца хорошо виднелись три нескладные по-стариковски согнутые фигуры. Бросились в глаза развевающиеся на ветру лохмотья рукавов и штанин. Враги не бежали убивать охотника, а сноровисто заряжали свои арбалеты. Между ними топтался копьеносец. Глупо. Очень глупо.
Охотник метко пустил болт в живот ближнего арбалетчика и, укрывшись за деревом, легко взвел свой арбалет. Как враг выронил оружие и свалился по ту сторону завала, он не увидел. Вместо предсмертного вопля, полного боли, злобы или отчаяния, ветер донес хриплое фырканье. Болт занял свое законное место на направляющих арбалета.
«Где же Тагир, черт его подери? Почему он не разрешил сегодня взять дробовик!?». Вскидывающий свой арбалет враг едва успел попасть в прицел охотника, как плешивая головенка его окуталась кровавым облаком. Болт, нацеленный в стажера, улетел вверх, а незадачливый стрелок покатился под откос, поливая битый кирпич содержимым своего черепа. Копейщик бросился бежать. Засевший в пояснице «подарок» от Хантера придал оборванцу изрядное ускорение. Наивный! От Тагира разве сбежишь? Груда кирпичей скрыла от молодого охотника горбатую спину бегуна в тот момент, когда на ней расцвели два кровавых цветка подряд и враг рухнул мордой в острые осколки стекла и бетона. Что характерно, с каким-то невнятным уханьем – за шорохом камней и не услышишь.
Хантер вновь перезарядился, рывком преодолел гребень, присел, прицелился в недобитка с болтом в животе и прервал его мучения попаданием в левый глаз. Попал не случайно. Супостат медленно поднимался с земли, словно удивляясь нежданному «апгрейду» организма в виде карбонового древка. Когда монстр поднял взгляд нечеловечески крупных красных глаз на противника, Хантер нажал на спуск.
Тагир, роняя багровые капли с топора, приблизился к остывающему арбалетчику и двумя ударами разрубил тому горб и еще несколькими отделил голову. Профилактика «чудесных воскрешений» и отчетность в одном флаконе.
– Стрелы сам достанешь, хоп? – в своей обычной манере бросил он Хантеру и исчез в руинах. Нормальный мужской базар. Я ведь не блондинка из голливудского кино, чтобы интересоваться моим самочувствием, правильно? – измыслил Хантер, стараясь не думать, зачем наставник выставил его чем-то вроде живца. И даже ствол не дал взять. Знал, ведь, чертяка бывалый, что напоремся на уродов. Проверял, не иначе.
Убитые воняли самым паскудным образом, словно не один день подряд мочились себе в штаны. Выглядели враги ужасно – грязная кожа, покрытая струпьями, волдырями и гнойниками. Шишковатые наросты на голове. Морщинистые старческие лица. Клыки. Острые, хищные пальцы без подушечек, завершающиеся сплошными крючковатыми когтями. Какие-то непонятные горбы на спинах. Нескладные, словно замершие в процессе изменения тела. Доходяги горбатые. Одним словом, мутанты.
Поправив респиратор, Хантер при помощи трофейного ножа извлек свои болты. Затем обшмонал уцелевшие карманы серых в далеком прошлом курток и штанов. Судя по лохмотьям, твари повырастали из выброшенных на планету людей. Добыл две исправные зажигалки, браслет новичка с часами и компасом, аккумулятор для фонарика, два туристических набора «вилка-ложка» и горсть всякого хлама вроде разнокалиберных гильз, сломанных болтов, кусков консервной жести, мотков проволоки и веревок, мятого рванья ярких упаковок еды. Несколько медных монет и половина женских бус из искусственного жемчуга по словам Тагира не представляли никакой ценности. Единственное, что заслуживало внимание в этой куче хлама – золотое обручальное кольцо и серебряная ложечка.
Из оружия взяли два охотничьих арбалета новичков в довольно сносном состоянии с тремя десятками стрел в двух колчанах, четыре стандартных ножа новичков, а к ним до кучи гибрид ножа с кастетом – Тагир назвал его «армейским окопным» и самодельное копье. С одного из арбалетчиков Хантер снял кобуру с пистолетом, какие иногда попадались на новичках. Магазин из пистолета оказался забит стреляными гильзами. То-то горбатый уродец, наверное, удивлялся, почему оружие не стреляет. В карманах одежды мутанта сыскались еще два пустых магазина. Неплохой улов с горе-рыбаков!
– Что за ужасы ходячие? – спросил Хантер у Тагира, который приволок две кровоточащие головы, проткнутые стальной проволокой и тощий истрепанный рюкзак. «Значит, еще двоих ловкач тихо и оперативно разделал, пока я тут оборону держал». – догадался Хантер.
– Это те новички, которых клещ-паразит поработил. Перекроил их тела под себя. У них частично сохранились человеческие навыки, знания и способность общаться с себе подобными… Я зову их бабайками. В прошлой жизни я был очень непослушным ребенком.
С двоих убитых Тагиром в первой фазе засады, сняли еще один нож, две самодельных дубинки, патронташ с несколькими латунными гильзами двенадцатого калибра, затупленный топорик и полрюкзака того же хлама, что и по карманам: металлические и пластиковые обломки, гильзы, лохмотья ткани… Консервами, водой и лекарствами монстры оказались небогаты. В полупустых пластиковых фляжках тварей обнаружилась прокисшая кровь и охотники бросили их рядом с трупами, предварительно пробив.