Эпилог
Сначала я слегка испугался. Вернее, возникло некоторое беспокойство: а не обманул ли нас маг, изменив заклинание, чтобы развоплотить нас вместо переноса. Но яркий свет быстро сменился ласковой темнотой, и я сразу почувствовал умиротворение. На память пришло то обволакивающее ощущение покоя, которое я чувствовал, когда впервые пришёл в себя. Тьма располагала к размышлениям, и я задумался.
Я выбрался из этого бесконечного мрака со струящимися нитями энергий. Кстати, о нитях, подумал я, с новым интересом осмотревшись вокруг. Вспомнив, как я передвигался тогда и изменял масштаб обзора, я снова попытался это сделать, но тщетно. Как бы я ни старался, вокруг меня царила только угольно-тёмная мгла. Убедившись, что я не могу рассмотреть никаких деталей, я вернулся к размышлениям.
Я попал в новый мир и провёл в нём много дней, он уже не был мне таким неизвестным и чуждым. Я выбрался из проклятого леса, который не показался мне очень опасным, но, судя по творящимся там ужасам, бывший таковым для жителей этого мира. Я нашёл товарища, такого же человека с Земли, как и я сам. Почему-то мне не хотелось называть его игроком. Встреченные мной люди, да и тот же дварф, были вполне человечными, и я испытывал к ним такую же привязанность, как к самым настоящим людям из моего родного мира. И тем больше мне претила несправедливость этого мира, рабское положение людей и других разумных существ. Это было неправильным, и, сколько бы ни убеждала меня моя поломанная память, не выдавая мне, словно издеваясь, ни капли воспоминаний о самом себе, что такова жизнь и таковы нравы любого средневековья, — я не мог с этим согласиться. Воспоминания о тех событиях, свидетелем которых я стал или о которых слышал в рассказах, обжигали мне душу, и я почти физически чувствовал пламя ненависти, ярость по отношению к угнетателям и злобу от невозможности что-либо поменять, от собственной слабости и неуверенности...
А ведь я и в самом деле чувствую жар, внезапно понял я и заметил исходящее откуда-то снизу алое свечение. Опустив взор, я увидел под собой тёмно-красное ядро, заполняющее всё моё поле зрения. Казалось, что оно где-то недосягаемо далеко внизу, но в то же время достаточно близко, будто я завис среди протуберанцев какой-то гигантской красной звезды. Алое свечение исходило от этого ядра, окрашивая тьму вокруг меня в кровавые тона.
А ведь это может быть Землёй, горящей в океане ядерной войны, пришла мне в голову абсурдная мысль, лишь подстегнувшая моё гневное настроение. Если Ванорз прав, мой родной мир, то человечество, о котором мне рассказывает моя память, уничтожило само себя. И, возможно, где-то там, под этой тёмной и страшной поверхностью лавы, находится тот самый бункер, в котором агонизируют наши оцифрованные сознания. Что бы я ни делал — нет пути назад, моё тело давно превратилось в прах, расщеплённый на атомы безумной жаждой разрушения небольшого количества сумасшедших. И теперь я здесь, в этом новом мире, который тоже погряз в несправедливости... и опять без возможности что-либо поменять!
Этот импульс ненависти к человеческим порокам подстегнул особенно яркий выброс обжигающего алого пламени и я разглядел, что был не один во тьме. Предо мной парила фигура в чёрном балахоне, из рукавов которого торчали кости рук. Алые всплески, как вспышки стробоскопа, освещали пространство под капюшоном, и я видел там то череп без прорези рта, то лицо юноши, то мужчины, то старца. С каждой вспышкой оно было разным.
— А вот это как раз можно поменять, — прогремел в пространстве уже хорошо знакомый мне насмешливый голос. — Прости за каламбур...
— Что? — в очередной алой вспышке я сумел рассмотреть себя и с удивлением обнаружил, что у меня есть тело, хотя я его и не чувствовал. Я был облачён в такой же чёрный балахон, что и фигура напротив. А на моей груди блестела костяная пластина амулета.
— Твою беспомощность, твою слабость, — вкрадчивый голос Мора, казалось, шёл одновременно отовсюду. — Я могу помочь тебе поменять весь этот мир так, как ты пожелаешь!
— Это очень похоже на ловушку... — почему-то рассмеялся я.
— Возможно, это она и есть, — рассмеялся в ответ мёртвый бог. — Ты смог убежать из Анлейна. Я доволен. И я исполню обещание — я помогу тебе стать сильнее. Я помогу тебе получить возможность изменить то, что ты захочешь поменять. Исправить несправедливости.
— И что взамен? — я был настроен скептически.
— Что-то взамен требуют силы Света, — усмехнулся Мор. — Когда-то я тоже был лучезарным, требовал взамен верности, клятв, поклонения... И как результат — умер.