Больше всего Варду в тот момент захотелось сорваться с места и выскочить из этого странного дома. Наверное, впервые с момента выхода из комы он испытал такой неконтролируемый приступ паники. Вроде бы ведьма не сказала ничего определённого, но Варду вдруг показалось, что он завис на самом краю бездонной пропасти, и каждое его слово может стать тем камешком, который, выскользнув из-под ноги, лишит его опоры. Наваждение было очень ярким, но, к счастью, продлилось считанные секунды.
— Меня заживо похоронили в склепе, — отчего-то признание далось Варду с трудом. — Думаю, тот, кто это сделал, и лишил меня памяти.
— Не возводи на людей напраслину, — Нарьяна возмущённо хлопнула ладошкой по столу, отчего комнату заполнил низкий противный гул, — ты сам это с собой сотворил.
— Но зачем?! — камешек всё-таки выскользнул, и нога Варда провалилась пустоту. На самом деле он давно начал догадываться о причинах своей амнезии, только не решался облечь свои догадки в слова. Что ж, похоже, время пришло. — Я совершил что-то ужасное и захотел обо всём забыть, — едва слышно произнёс он. — Могло такое быть?
— Могло, но не было, — уверенно заявила Нарьяна, — это была просто ошибка, а вовсе не злой умысел. Перестань себя бояться, парень, ты вовсе не злодей, хотя людской кровушки на твоих руках и немало. Так ведь на то и существуют воины, чтобы проливать кровь.
— Я был воином в прежней жизни? — от слов ведьмы Варду сразу сделалось так легко и спокойно, словно она объявила его ангелом, а не убийцей, ему даже захотелось слегка похвастаться. — Наверное, ты права, у меня откуда-то имеются очень странные навыки, например, я могу видеть в темноте, а ещё владею практически любым оружием и двигаюсь так быстро, что обычный человек не в состоянии уследить за моими движениями. — Вард видел, что ведьме его откровения неинтересны, но его уже понесло, наконец-то появилась возможность хоть с кем-то поделиться. — Все эти способности словно бы спят во мне и просыпаются, только когда в них возникает нужда. Оказывается, мне нет необходимости волноваться о своей безопасности во время сна, я просыпаюсь от любого неправильного шума и даже от изменения эмоционального фона вокруг. Кстати, при определённых обстоятельствах я могу улавливать чужие эмоции. Вот, например, ты сейчас чем-то расстроена. Это из-за меня?
— Мои дела тебя не касаются, — отбрила настырного клиента Нарьяна, но тут же смягчилась. — Ничего странного в твоих способностях нет, видимо, ты обладал ими в прежней жизни. Сейчас ты себя не помнишь, но твоё тело помнит то, что было раньше. Воин всегда остаётся воином, утрата памяти тут ничего не изменит.
— Благодарю, для меня это важно, — Вард вполне искренне улыбнулся сварливой уродливой тётке. Узнать, что он не был в прошлом каким-то кошмарным монстром, стало для него большим облегчением.
— Хватит со мной играть, — голос ведьмы сделался скрипучим, как колодезное колесо, а в глазах засветился зловещий огонёк, — либо говори, чего тебе действительно от меня нужно, либо проваливай.
От такого наезда Вард слегка опешил, однако должен был признать, что в требовании ведьмы был резон. Да, потеря памяти была не главной причиной его визита, имелся и другой, более сакраментальный вопрос. Вот только задать свой вопрос Вард никак не решался, и причина тут была проста, как валенок, ему страшно было услышать ответ. Раньше ни один из колдунов и магов, чьей помощи он искал, не видел эту его скрытую боль, и Вард избегал по собственной инициативе озвучивать то, что его действительно волновало, а вот Нарьяна сразу всё просекла.
— Я потерял память не полностью, — наконец решился нервный клиент, — время от времени какие-то картинки всплывают. Иногда это случается наяву, но чаще всего во сне. Это совсем не помогает, потому что я не вижу полной картины. Словно зеркало разбилось на мелкие осколки, и в каждом таком кусочке всё ещё отражается маленький фрагмент меня, — при этих словах Нарьяна заметно вздрогнула, и её румяные щёчки покрылись мертвенной бледностью. Впрочем, Вард не обратил внимания на эту странную метаморфозу, он был настолько взволнован и погружён в свои переживания, что окружающее слилось для него в один сплошной фон. — Но есть одно воспоминание, — Вард на секунду замялся, — оно очень яркое, настоящее.
— Рассказывай, — подбодрила его ведьма, вот только в её собственном голосе никакой бодрости не ощущалось, он прозвучал словно издалека, как-то устало, отрешённо.