Я с замиранием сердца вбил двадцать пять тысяч опыта в следующий уровень, и свет в глазах померк. В темноте передо мной застыл здоровенный… гуманоид. Причём он был больше здоровенным вширь, чем в высоту. Эдакий шкаф с головой овцебыка, рожками, как у козла, и трёхпалыми руками. Копыт на ногах у него не было, а ступни вообще больше напоминали громадные ласты. В руке гуманоид держал огромную деревянную дубину с сучками, торчащими в разные стороны.
— Сила! — возопил он. — Вот что отличает тебя от неудачников, что жмутся в строю! У тебя нет когтей, нет клыков… У тебя же нет клыков?
Вопрос поставил меня в тупик. На всякий случай я решил не признаваться, что небольшие клыки у меня всё-таки есть.
— Не… Нет!
— Смотри у меня! — погрозил мне толстым пальцем гуманоид. — Так о чём я?.. Ах, да! Сила! Вот твоё преимущество перед остальными! Сила — то, что нужно для настоящего воина! Не скорость!
«Я протестую!».
— … Не ловкость! Сила! — гуманоид размял плечи и взмахнул оружием. — Размах — удар — размах! Никогда твоя дубина не должна останавливаться, воин! Пока свистит воздух, разрываемый оружием, пока твои руки двигаются — никто не решится добровольно лезть под удар.
— А если после удара дубина остановится? — не смог я удержаться от вопроса.
— Ну тогда можешь сам умереть… Умеешь сердце останавливать? — спросил мой «тренер», и я покачал головой. — Эх, тогда больно будет… Лучше сердце остановить.
— И всё-таки? — не унимался я.
— Я же тебе сказал, бестолочь! — возмутился овцебык. — Нельзя останавливаться! Что тут неясного?!
— Ну… А если такое случилось?
Гуманоид тяжело вздохнул и посмотрел на меня, как на идиота:
— А ты заранее подумай, как сделать так, чтобы не остановилась!
— Ага. Значит, не только сила, но и мозги! — обрадовался я.
— Зачем? — не понял овцебык. — Тебе что, рефлексов не хватает? Если долго будешь думать, лучше сразу сердце остановить.
«Да тебя же за ногу!».
— Ну а если…
Свист рассекаемого воздух, удар и взрыв боли. Я снова в темноте. И напротив меня снова появляется тот же гуманоид.
— Дисциплина! — возвестил он громовым голосом. — Дисциплина есть лучшее оружие ученика! Его подспорье в учёбе…
— Слушай! А вроде ты про силу сначала… — заметил я.
— Не зли меня, дохляк! — обиделся тренер. — И не прерывай.
— Ладно, — согласился я.
— Дисциплина! — снова начал гуманоид, но я опять не выдержал:
— А это точно входит в обучение по дубинам?
— Да что же это такое-то?! — овцебык навис надо мной. — Ты так и будешь меня прерывать?!
— Во время объяснений про саму дубину не буду, — поспешил я объяснить. — А при чём тут дисциплина?..
Карие глаза гуманоида позеленели, и он весь мелко затрясся, глядя на меня. Исполинскую дубину он пару раз порывался поднять, но мой честный и восторженный взгляд каждый раз заставлял его опустить оружие.
— Так, ученик… Слушай, — наконец, произнёс он, успокоившись. — Я что, виноват в том, что тебе базовые курсы не преподавали?
— Да нет, наверно… — пожал я плечами. — Ну так и я не виноват…
— Ты учиться хочешь?
— Хочу!
— Тогда помолчи минуту! — фыркнул овцебык. — Итак… Сила, да! Когда ведёшь бой при помощи дубины — сила важнее всего. А ещё понимание, что твой удар должен завершиться только в конце боя. Вопрос лишь в результатах битвы, понимаешь? Если ты опустишь дубину, а врагов вокруг нет — считай, ты победил. А если ты опустил оружие, а враги ещё есть, то проиграл. Не лезь с дубиной в строй и не пытайся с ней бегать! Занося её для удара — больше не останавливайся. Лучше нанеси удар по касательной и отступив от противника, что пытается остановить удар, но не дай дубине натолкнуться на препятствие, после которого нельзя начать новый замах. Смотри…
Рядом с гуманоидом появилась его точная копия, только со щитом и копьём. Они разошлись в стороны и начали бой. Мой учитель размахнулся дубиной и шагнул вперёд. Его противник попытался достать его выпадом копья, но тренер легко сбил удар оружием, делая новый замах. Противник с копьём попытался отступить, снова делая выпад, но тренер уже проскочил ближе, пропустив копьё сбоку — и немедленно нанёс первый удар, пришедшийся вскользь по щиту. Но путь дубины на этом не остановился, и она ушла в новый замах какой-то невероятной петлёй.