Мы включили видеокамеры и обошли кругом мертвые тела; каждый из нас мыслил в эти минуты профессиональными категориями: свет, угол, рамка. Мы хотели продемонстрировать это миллионам людей. Пусть поглядят. Пусть вообразят себе запах разлагающегося мяса. Пусть испытают, как мы, отвращение к жестокости, с которой истребляются слоны из-за их кости.
Вот что такое покупка сувениров и украшений из кости. Вот к чему она приводит. Пойманные видоискателем две туши погибших слонов на фоне сгущающихся туч сильнее всяких слов и статистики поведают об угрозе, нависшей над африканскими слонами. Этих двух гигантов убили не ради прокорма, не ради одежды, а на цацки богатым туристам из Европы и Америки. В последние десять лет миллион слонов встретили такую смерть. Их зверски расстреливали из автоматов «АК-47», а бивни варварски вырубались с помощью мачете. Такой конец нашло более половины всего поголовья африканских слонов.
Итак, мы хотели, чтобы везде и всюду люди задумались, как и мы, над тем, что происходит. Если бы наше дело провалилось, если бы эта чудовищная бойня продолжилась с новой силой, последствия были бы немыслимыми. К концу двадцатого столетия слонов в Африке не осталось бы вообще.
Глава первая
Февраль 1987
Лондон
Эллан
Все началось с того, что в один прекрасный зимний день в сумрачной комнате на Фэррингдон-роуд в северной части Лондона, гае в то время размещался офис Агентства по исследованию природы (ЕИА), у меня зазвонил телефон.
Звонил Питер Букет, в прошлом капитан судна «Рейнбоу Уорриор». Нам не раз доводилось работать вместе. Питер был в курсе наших дел в ЕИА: нам было дело до всего, что создавало угрозу живой природе, особенно в тех случаях, когда тот или иной вид оказывался на грани исчезновения.
— Эллан, хочу тебя свести с одним человеком, — сказал Питер. — Он обратился к нам с рассказом о браконьерской охоте за слоновой костью. По-моему, это должно тебя заинтересовать.
— Так-так, браконьерская охота за слоновой костью? Ну и что же именно ему ведомо о сем предмете? — нерешительно сказал я. У меня было две причины для колебаний: во-первых, я тогда имел смутное представление о слонах, слоновой кости и вообще о браконьерстве, а во-вторых, у ЕИА уже был предмет для расследования: вывоз обезьян для лабораторных опытов, и я просто не думал, что у нас достанет сил потянуть еще одно дело.
— Поверь, — сказал Питер, — по-моему, это важно. Встреться с парнем.
Я на мгновение задумался. Но я давно знаю Питера и доверяю его суждениям.
— О’кей, — согласился я. — Постарайся устроить нашу встречу.
К тому времени ЕИА существовало всего два с половиной года. Определить нас как малочисленную организацию значило ничего не сказать. Горстка отважных — это уже ближе к истине. А если быть предельно точным, нас было-то всего-навсего трое: ваш покорный слуга, Дейв Кэрри и наша сподвижница Дженнифер Лонсдейл, все — убежденные борцы за охрану природы. Мы создали нашу собственную группу после нескольких лет сотрудничества в «Гринпис» и ряде других групп, борющихся за охрану природы. Я занимал пост исполнительного директора Британского отделения «Гринпис», Дженни была директором Калифорнийского отделения «Гринпис», а Дейв участвовал в качестве официального фотографа во многих кампаниях в защиту природы, в том числе по линии «Гринпис». Однако в начале восьмидесятых годов мы все почувствовали, что просачивающаяся в «Гринпис» бюрократия стесняет нашу работу. Меня это пугало более всех. Мы любили «Гринпис», но все трое чувствовали, что назрела необходимость издания меньшей, независимой группы, способной быстро реагировать и расследовать проблемы защиты живой природы, в каком бы месте они ни возникали. Мы знали, что существует масса проблем, ждущих своего разрешения.
В 1984 году мы зарегистрировали ЕИА как компанию. Денег у нас не было, и всем нашим достоянием, помимо нашего совместного опыта, были две допотопные пишущие машинки. Ну и, конечно, почти невероятный энтузиазм без границ.