Глава шестая
Настало время для встречи с самим Пун Тат Хонгом. Дилемма заключалась в том, как к нему подступиться. Если он откажется от разговора, если укажет на дверь, нечего и думать пытаться второй раз. В какие же часы лучше попробовать подойти? С каким выражением на лице? Какими словами представляться? А что, если до Пуна дошли слухи о нашей деятельности в Дубае и он только и поджидает нас, чтобы заманить в засаду?
Мы дискутировали целый вечер и в конце концов выработали вот какой подход. Я вхожу в магазин один и без доклада и пытаюсь «заловить» Пуна, когда он один и без охраны. Даже если он откажется разговаривать со мной, возможность попытать счастья останется у Клайва и Чармиэн.
В дневное время Камерон-роуд не выглядела так зловеще, как ночью, когда я увидел ее в первый раз. Я назначил свой поход на одиннадцать утра, полагая, что в это время легче всего застать кого-нибудь в офисе как раз перед ленчем. Дважды я прогулялся мимо двери магазина, протирая объектив и готовя себя психологически. Внутри магазин был ярко освещен, и сквозь стеклянную дверь я разглядел толстого-претолстого китайца, сидящего за конторским столом в дальнем углу магазина. Я вспомнил, как мистер Икс с улыбкой описал мне Пуна: «Бо-о-льшой мужик!» Похоже, это он и был. У двери, возле витрины с изделиями из кости, хлопотали продавец и продавщица.
Я шагал мимо двери уже третий раз. Следующий раз вызвал бы ко мне нездоровый интерес. Я собрался, напустил на себя вид непосвященного киношника-иностранца и толкнул дверь.
Как мог доверительно улыбнувшись продавщице, я двинулся решительным шагом мимо нее к толстяку за столом и протянул ему руку:
— Мистер Пун? — Толстяк взглянул на меня с явным изумлением и протянул руку в ответ. Блестяще воспользовавшись фактором внезапности, я по-домашнему пожал ему руку.
— Рад видеть вас, — продолжил я, — меня зовут Дейв Кэрри. Я из Лондона. Продюсер компании «Бокс Филмз». Мы снимаем фильм о торговле в Гонконге, с особым упором на то, что будет после 1997 года, когда Гонконг перейдет под юрисдикцию Китая. — Я сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и вручил ему карточку «Бокс Фильмз».
Он без звука протянул мне свою. Я быстро рассмотрел ее — на ней значилось три адреса: магазина в Гонконге, фабрики в Гонконге и парижского магазина «Тат Хинг Айвори». Я тщательно запрятал карточку в карман своей рубашки.
Видно было, что Пун Тат Хонг пришел в некоторое замешательство. Бравый англичанин врывался с приветствиями к нему на его же территорию не каждый день. Он и в самом деле был куда более пухлым по сравнению со средним жителем Гонконга и неэлегантно развалился в своем кресле. Видно, мое имя не вызвало у него нездоровой реакции, хотя он старался вести себя так же наступательно, как и я.
Я продолжил свой монолог о фильме, который мы якобы делали. Мне самому надоело повторять эту легенду как заученный текст.
— Мы потому заинтересовались слоновой костью, что считаем, что от нее фильм больше выиграет, чем от показа сплошных рядов контейнеров. Нам надо больше местного колорита, — объяснил я.
Пун делал вид, что ничего не понимает.
— Я слышал, что вы — самый крупный импортер?
Глаза Пуна сузились так, что он стал похож на поросенка.
— Я не импортирую кость. Я только торгую ею. Поговорите лучше с крупными торговцами. — С этими словами он собрал бумаги на своем столе так, что я не мог ничего прочитать. — Вот, например, Мэн Хинг или Нэтэн Айвори. Они ввозят много. У них фабрика площадью в две тысячи квадратных футов. Вот. — Он записал на листке бумаги два номера телефона и толкнул листок ко мне. — Пойдите и поговорите с ними.
Я рискнул сделать еще ход.
— Да, но многие люди говорили мне, что вы самый крупный импортер.
Он бросил на меня холодный взгляд.
— Да нет. Только чуть-чуть из Японии.
Было самое время сменить тему разговора. Я взглянул на полку, размещавшуюся позади него.
— Вот это действительно великолепные вещи, особенно «шар в шаре». Да как вообще такое могут руки человеческие? — Ответа не последовало, но, несмотря на это, я продолжал: — Мне бы очень хотелось поснимать в магазине, если позволите привести сюда киногруппу. А можно и на фабрике? — Только теперь я перевел дыхание.