Коста встал и подошел к карте на стене.
— Если бросить все наши ресурсы на патрулирование участка дороги, ведущего в Кигому, я думаю, мы могли бы в два счета пресечь контрабанду: большая часть нелегальной кости идет именно этим путем. Вообще-то был такой план, но с ним пришлось расстаться: это обошлось бы чересчур дорого. Танзанийское правительство не в силах тратить деньги на подобные вещи, мы небогатая страна.
В общем, за краткое время нашего знакомства Коста сообщил нам ценнейшие сведения о тайнах торговли костью; я же чувствовал, что, кроме краткого отчета о наших открытиях в Дубае и в Гонконге, мы очень мало дали ему взамен.
— А мы-то чем можем помочь вам, Коста? — спросил я.
— Мне хотелось бы от вас две вещи, — подумав, ответил он. — Постарайтесь разузнать как можно больше о людях, связанных с конечной стадией торговли костью. И главное, выведайте, кто у них агенты в Африке. Если бы мы могли разоблачить их, это дало бы нам шанс взять ситуацию под контроль.
Следующим, с кем у нас состоялась встреча, был егерь по имени Рекс — тот самый, с кем его коллега Джезон советовал нам не слишком откровенничать. Крепкий детина, с характером под стать самому Хемингуэю. Хотя он мельком поглядел на нашу карточку «Фильм-Лондон», похоже, он и не подозревал, что ему что-то могут вменить в вину. Во всяком случае, он явно не считал, что трое жалких киношников представляют для него какую-то угрозу.
— Что мне известно о нелегальной охоте на слонов? — недоверчиво повторил он наш вопрос. — Вам пришлось бы арестовать половину дипкорпуса в этой стране, если хотите ее прекратить. Они творят что хотят, а потом отсылают кость домой в своем багаже под прикрытием дипломатического иммунитета. — (Судя по манере изложения, он находил сие весьма забавным.) — Я сам возил эту дипломатическую братию на охоту на слонов, — добавил он. — Сунут десяток-другой баксов, чтобы егерь отвел глаза. Но это не самое страшное.
— О! Что же тогда самое страшное? — вступила Рос.
— Эти посольские — настоящие разбойники с большой дороги, — сказал Рекс. — Мало им подстрелить парочку слонов для собственного удовольствия, так они нанимают целые банды, которые стреляют для них слонов, а затем вывозят кость тоннами в дипломатическом багаже. Чтобы припереть их к стенке, полиция должна застать их тепленькими, с добытой костью. Но если кость погружена в дипломатическую машину, полиция бессильна: машина тоже подпадает под дипломатический иммунитет.
— Какие посольства замешаны в этом? — спросил я.
— Секрета нет. Можете даже прочитать об этом в наших газетах, — ухмыльнулся он. — Об этом пишут, когда поймают. Иранцы, пакистанцы, китайцы… Все кому не лень. А чего ж? Ведь никакого риска!
— А как насчет сафари? — спросил я. — Уж там-то все должно быть по правилам.
— Не смешите меня, — сказал Рекс. — Слушайте, как все это происходит. Вы, допустим, берете лицензию на отстрел одного слона, леопарда — кого закажут. Вот вы стреляете слона. Но он не такой уж крупный. Ваш клиент, старый толстопузый американец, который только что выложил двадцать пять тысяч долларов за сафари, недоволен. Брюзжит: мол, бивни больно малы. Что же вы делаете? Поджидаете другого слона с более крупными бивнями. С вами егерь, который считается что надзирает за тем, чтобы вы соблюдали правила. Вы суете ему десять — двадцать долларов, чтобы он отвернулся, и стреляете крупного слона. Ну, американец доволен, увозит с собой крупные бивни, а у вас остается еще пара бивней на продажу. А кто проверит? Многие так делают. Если так не делать, то прощай бизнес: второй раз клиент на сафари не поедет. Понимаю, слонам от этого туго, но… — тут Рекс пожал плечами, — нам-то жить тоже хочется!
— Карибу, — улыбнулась Лиз, когда мы вошли в офис Общества сохранения живой природы Танзании. И она, и Нейл всегда приветствовали посетителей этим словом, что на языке суахили означает: «Добро пожаловать».
— Входите сюда, ребята. — Нейл привел нас в свою святая святых — небольшую комнату, где он занимался как своей инженерной специальностью, так и делом сохранения природы. — Здесь еще кое-кто ищет встречи с вами.
Когда мы вошли, со стула встал сидевший в комнате мужчина.
— Сидни, познакомьтесь: вот Рос, Дейв и Эллан. А это Сидни Мабавики, танзанийский журналист. Он расследует ту же проблему, что и вы. Примите к сведению. Возможно, вас что-то заинтересует. Вот плоды его труда.