– Расскажи подробнее.
– В то время по всему миру началась вспышка похищений. Ну, как работает органлеггерство, понятно. В законных больницах трансплантатов всегда не хватает. А некоторые больные граждане слишком торопятся, чтобы ждать очереди. Банды крадут здорового гражданина, разбирают его на запчасти, мозги выкидывают, все остальное употребляют для незаконных операций. Так обстояли дела, пока Закон о Замораживании не вырвал рынок у них из рук.
– Я помню.
– И вот, некоторые шайки обратились к похищениям ради выкупа. Почему бы и нет? Они были к этому готовы. Если семья не сможет заплатить, жертва всегда может сделаться донором. Это действенно повышает вероятность того, что выкуп заплатят. С похищением Чемберса была одна странность – и Холден, и Шарлотта Чемберсы исчезли примерно в одно и то же время, около шести вечера, – Бера постучал по клавиатуре, глянул на экран и продолжал: – Точнее, семи. 21 марта 2123 года. Но они были разделены милями. Шарлотта находилась в ресторане с ухажером. Холден – в Уошбернском университете , на вечерней лекции. Так вот, почему шайка похитителей решила, что они нуждаются в них обоих?
– И какие версии?
– Может, они считали, что опекуны Чемберсов охотнее заплатят за обоих. Сейчас мы этого не узнаем. Никого из похитителей не обнаружили. Мы были счастливы уже тем, что вернули ребят.
– А что навело тебя на мысль, что это Анубис?
– Это была территория Анубиса. Похищение Чемберсов было последним из полудюжины в этой зоне. Четкие операции, без ажиотажа, без сбоев, жертвы возвращаются после уплаты выкупа целехонькими, – он сверкнул глазами. – Нет, я не горжусь Анубисом. Просто он старался не совершать ошибок, и он хорошо владел техникой похищения людей.
– Угу.
– Примерно во время этого последнего похищения они и сами исчезли, вся банда. Мы решили, что они набрали достаточно денег.
– Сколько же они получили?
– За Чемберсов? Сто тысяч.
– Продав их на трансплантаты, они получили бы вдесятеро больше. У них были, видно, трудные времена.
– Ты же знаешь. Никто не покупал. А какое это отношение имеет к стрельбе в тебя?
– Одна дикая идея. Не может ли Анубис снова заинтересоваться Чемберсами?
Бера изумленно глянул на меня.
– Никоим образом. Ради чего? В тот раз они их выпотрошили. Сто тысяч марок ООН – нешуточные деньги.
После того, как Бера ушел, я продолжал сидеть и думать над этим.
Анубис исчез. Лорен среагировал незамедлительно, захватив территорию Анубиса. Куда же делись Анубис и прочие? В банки органов Лорена?
Но оставался Тиллер-Линкольн.
Идея о том, что любой органлеггер на покое вознамерится убить меня в тот же миг как увидит, мне вовсе не нравилась. Наконец, я решил кое-что предпринять. Я запросил у компьютера данные о похищении Чемберсов.
Бера мне в основном рассказал все. Однако я удивился, почему он не упомянул о состоянии Шарлотты.
Когда АРМ обнаружила Чемберсов на посадочной крыше отеля, физически они оба были в хорошем состоянии, хотя и накачаны наркотиками. Холден был слегка испуган, слегка подавлен, но уже начинал злиться. Но Шарлотта находилась в кататоническом оцепенении. Судя по имеющимся данным, она до сих пор из него не вышла. Она так и не смогла связно рассказать ни о похищении, ни о чем-либо еще.
С ней что-то сделали. Что-то ужасное. Может быть, Бера приучил себя не думать об этом.
В остальном похитители действовали почти что благородно. Выкуп был уплачен, жертвы возвращены. На этой крыше, одурманенные, они пробыли менее двадцати минут. На них не было синяков и признаков плохого обращения… еще одно указание на то, что похитители являлись органлеггерами. Органлеггеры – не садисты. Садисты хоть интересуются чувствами своих жертв.
Я обратил внимание, что выкуп был уплачен адвокатом. Чемберсы были сиротами. Если бы они оба погибли, их душеприказчик лишился бы работы. С этой точки зрения имело смысл похитить их обоих… но не очень серьезный смысл.
И не было никакого мотива для повторного похищения. Денег у них не было. Разве что…
И тут меня словно хватило по голове. Второй Законопроект о Замораживании.
Номер Холдена Чемберса имелся в компьютере. Я уже стал было набирать его, но спохватился. Вместо этого я позвонил вниз и послал группу, чтобы та проверила, нет ли жучков в телефоне Чемберса или у него в доме. Трогать сами жучки или настораживать подслушивающих им не следовало. Дело обычное.
Чемберсы как-то уже исчезали. Если нам не повезет, они могут исчезнуть снова. Иногда работа АРМ напоминала копание ямы в зыбучем песке. Копай усердно, и яма будет оставаться глубокой, но стоит остановиться…
Закон о Замораживании 2122 года дал АРМ выходной. Часть банд просто ушла на покой. Некоторые пытались продолжать свою деятельность, которая, как правило, завершалась попыткой продать операцию по пересадке внедренному агенту АРМ. Некоторые пробовали найти новые рынки сбыта; но таковых уже не было, даже для Лорена, который пытался расширить сбыт до пояса астероидов и обнаружил, что там его тоже не ждут.
А некоторые занялись похищениями; но по неопытности то и дело попадали впросак. Имя жертвы прямо указывало, кому похититель попытается ее сбыть. Слишком часто их уже поджидала АРМ.
Мы вымели эту нечисть. За прошедший год органлеггерство должно было сделаться вымершей профессией. Шакалы, на охоту за которыми я потратил столько времени, больше не должны были угрожать обществу.
Однако легальные трансплантаты, появившиеся согласно Закону о Замораживании, подходили к концу. И начали происходить странные вещи. Из застрявших машин, из одиночных номеров меблированных комнат, из толп на движущихся тротуарах начали пропадать люди.
Земля требовала органлеггеров обратно.
Нет, говорить так нечестно. Скажем так: немалое число граждан желало любой ценой продлить собственную жизнь…
Если Анубис был жив, он вполне мог подумывать вернуться к делам.
Вопрос был в том, что он нуждался в поддержке. Когда Анубис ушел на покой, Лорен забрал его медицинские учреждения себе. В конце концов мы их обнаружили и уничтожили. Анубису придется все начинать сначала.
Если пройдет второй Законопроект о Замораживании, Левитикус Хэйл пойдет на запчасти. Шарлотта и Холден Чемберсы унаследуют… сколько же?
Это я выяснил, позвонив в ближайшее агентство новостей. За сто тридцать четыре года первоначальные триста двадцать тысяч долларов Левитикуса Хэйла превратились в семьдесят пять миллионов марок ООН.
Оставшуюся часть утра я провел в повседневных делах. Обычно это называют “беготней”, хотя в основном все делается посредством телефона и компьютера. Некоторые догадки были невероятно зыбкими.
Мы занимались проверкой каждого члена всех Гражданских Комитетов Против Второго Законопроекта о Замораживании по всему миру. Предложил это дело старик Гарнер. Он полагал, что мы можем обнаружить коалицию органлеггеров, вложивших деньги в пропаганду, дабы не допустить мерзлявчиков на рынок трансплантатов. Результаты проверки в это утро выглядели убого.
Я наполовину надеялся, что мы ничего и не найдем. Допустим, и в самом деле окажется, что за этими комитетами стоят органлеггеры. Это сразу же сообщат в новостях по всему миру. После этого Второй Законопроект о Замораживании пройдет на ура. Но проверить было необходимо. Против Первого Закона о Замораживании тоже возражали, а у банд тогда было больше денег.