Но это совесть, попирающая народную правду.
Некрасов приводит читателя к пониманию того, что невозможно «жить хорошо», невозможно счастье без «строгой правды». Неразрывность чистой совести и правды утверждается и в знаменитой песне «Русь».
И вновь убеждаются старшеклассники, что, как ни изменчивы, подвижны многие нравственные понятия, есть некие выработанные народом нравственные ценности, которые незыблемы.
«Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру, — честность, трудолюбие, совестливость, доброту». Я не случайно привел здесь слова Василия Шукшина, ибо именно к его рассказам мы и обратились на следующем уроке.
Однако, прервав наше размышление, я сейчас должен сказать вот о чем.
Классика органически входит в нашу сегодняшнюю духовную жизнь. Но если это так, то и в школе работа над классикой и работа над современной литературой должны быть взаимосвязаны. Строя свои занятия в девятом классе, я стремился к взаимосвязи, сцеплению занятий по классической литературе и уроков внеклассного чтения, посвященных литературе современной.
Конечно, надо быть очень осторожным в сопоставлениях, сравнениях, аналогиях. Перед нами разные жизненные меры, разные эпохи. Да и не в сопоставлениях суть дела. Чаще всего я вообще старался избегать прямых аналогий. Дело в другом. В том жизненном, нравственном, эстетическом опыте, которым обогащает прочитанное, помогая лучше понять другую книгу и через нее другую жизнь, в тех отсветах, которые классическая литература отбрасывает на современную, а современная — на классику, дело в живом, неостывающем восприятии духовных ценностей русской классики, в ощущении своей личной причастности к наследованию и обогащению их.
Итак, мы обратились к рассказам Шукшина, потому что в защите выработанных народом лучших человеческих качеств — пафос его творчества, потому что «человек в кирзовых сапогах» — главный герой его рассказов и, наконец, потому что спор о жизни, размышление над смыслом ее, поиск истины, правды — содержание многих его произведений.
Среди этих рассказов особо я выделил три: «В профиль и анфас», «Верую!», «Билетик на второй сеанс».
Все писавшие и говорившие об этих рассказах видят, что они о «душевной неустроенности», «их героев одолевает тоска, у них начинает болеть душа, они не находят себе места; что-то их мучает, не дает покоя, отчего-то болит их душа». «Рассказы объединены общей темой: трагедия человека, пришедшего к пониманию, что жизнь прожита не так».
«Неудовлетворенность жизнью, желание чего-то большего, лучшего в ней, стремление как-то раскрыть себя, затаенные стороны своей души, которые просятся наружу. Часто эти желания непонятны, герой мучается, терзает себя вопросами: «А я не знаю, для чего я работаю. Ты понял? Вроде нанялся, работаю. Но спроси: «Для чего?» — не знаю. Неужели только нажраться? Ну, нажрался. А дальше что?.. Что дальше? Я не знаю. Но я знаю, что меня это не устраивает. Я не могу только на один желудок работать». Это слова шофера Ивана из рассказа «В профиль и анфас». Он не знает, что он хочет, но в жизни ему хочется большего. Тоска по неудавшейся жизни: что-то упущено, что-то потеряно, что-то не проявилось в жизни. И это чувство тяжелым осадком скопилось в душе».
«Максим из рассказа «Верую!» тоже мучается вопросом: Зачем жить? Для чего? Оттого-то и наваливается на него тоска, «особенная тоска, какая-то нутряная, едкая». «Душа болит», — жалуется он своей жене Люде, которая при всем своем желании не может понять мужа. А Максим мается, не находит себе места, чувствует боль и злобу. «Ну и что? — сердито думал Максим.— Так же было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет... А зачем?» Именно это «зачем» не дает ему покоя. Максим беседует с попом, который приехал лечить легкие. Но у попа тоже болит душа, для чего все, он тоже не знает».
«Поп не помогает Максиму разобраться в его тоске, непонимании. Он предлагает «бежать со всеми вместе, а если удастся, то и обогнать других». А куда бежать, он и сам не знает. «На кудыкину гору. Какая тебе разница — куда?» — отвечает он».
«Тимофей Худяков из рассказа «Билетик на второй сеанс» прожил, по сравнению с Иваном и Максимом, долгую жизнь. «Этот остаток в десять—двенадцать лет, это уже не жизнь, а так, обглоданный мосол под крыльцом лежит — а к чему?» И опять мы видим уже знакомую неудовлетворенность жизнью, опять: «опостылело все на свете... Полный разлад в душе». Но теперь герою жалко не только себя, жалко прожитую жизнь потому что «жизнь-то не вышла». «Жил бы честно», — говорит Тимофею Поля, сама не подозревая того, что задела за живое.