Наша армия довольно быстро и слажено выстроилась, и мы двинулись в атаку. Я первым добрался до врагов и сходу рубанул одного из них по руке, наполовину перерубив ее. Големы встрепенулись и все пошли на меня, ведь, по сути, я перетянул на себя агро. Я успел уклониться от ножа своего почти однорукого оппонента, нанести несколько ударов своим двуручником и, наконец, завалить каменюку, когда на меня посыпался шквал атак его товарищей. Я отбивался, как мог, благо, эти существа из камня были не очень быстрыми. И все же, несколько ран в ноги и одну в бок я заработал. Как будто этого было мало, одна из моих контратак закончилась полным провалом — мой меч застрял в теле голема. Пришлось спрыгнуть с лошади, перекатиться и на ходу достать обычный меч и щит.
Тем временем мои войска полностью окружили наших врагов и занялись их плановым истреблением. Попутно я выяснил, что эти обладатели каменных тел не боятся стрел и снарядов из пращи. Или делают вид, что не боятся. По крайней мере, когда один из големов словил стрелу в шею, так что стрела пробила ее насквозь, то даже не пошатнулся. Хорошо хоть, железо и сталь крошат их довольно легко. Как говорится, пуля дура, штык молодец. Курбин и его боевые гномы орудовали секирами, шахтеры — кирками, воины-люди — своим оружием, но эффект был один: все они хорошо дробили неудачливых охранников каменоломни.
Когда от наших совместных действий пали сначала два голема, а потом еще один, в общей сложности четвертый, каменюки сначала заметались, но потом вдруг блеснули интеллектом, не смотря на отсутствие мозга и органики вообще, сбились в компактную группу и единым фронтом пошли на моих крестьян, как на самые слабые войска. Я приказал крестьянам отступать, а остальным войскам удвоить усилия. Понадеялся, что будет лучше постепенно отзывать мужичков назад, чем ставить перед врагами заслон из гномов и смотреть, кто кого порубит раньше. Потому что потери среди гномов мне не нужны совсем, а среди крестьян — еще терпимо. Меня же големы просто обошли, почему-то решив игнорировать. Странная логика — то толпой пытались убить, то так же толпой не замечают.
Крестьяне держали натиск, сдерживая врагов копьями и вилами и не переходя в рукопашную. А враги, в свою очередь, всячески старались в эту рукопашную вступить и добраться до слабозащищенных тел мужичков. Мириду, которую я взял в поход наравне со всеми и которая не носила даже шлема, каменные големы воспринимали наравне с остальными. Значит, они только с виду похожи на мужчин, а девушками не интересуются вообще.
Но вот големы провели слаженный выпад, один из крестьян получил тяжелую рану, и я приказал оттащить его за спины воюющих. За ним второй, и третий. Я все это время рубил мечом одного из врагов, словно деревце. Наконец, мне это надоело, и я просто срубил голему голову. Гномы и люди-воины тоже не оплошали, и еще четверо этих фэнтезийных киборгов были зарублены, остался один. Но тут мне в спину вонзились стразу три вроде как иглы. Я изогнулся и разглядел, что это не иглы, а, скорее, арбалетные болты. Полоска здоровья сразу же пожелтела. А обернувшись полностью, я узрел у входа в каменоломню дюжину карликов с самострелами в руках, а за ними еще и человека в бурой мантии. Гремлины и маг. Наверное, это они здесь высекли из камня всех големов, — последний из которых замер, и бой остановился — а я бессовестно рублю чужой труд. Ну а что? Предупреждать надо. И вообще, на этих землях все наше, Михалка и, по совместительству, мое. При виде загубленного труда, маг наверняка полезет в драку. Жаль, в хозяйстве маг всегда пригодится, даже если ты — варвар. Прочувствую почву на предмет его враждебности, попытка не пытка.
— Я являюсь генералом армии князя Михалка. С кем имею честь?
— Не прихвостню лесовиков и грязных людишек говорить о чести, — маг сплюнул. — Адепту ордена Волшебный Кулак не престало разговаривать с кем-то пониже барона. Оплати ущерб за големов и проваливай!
Вот этого я никак не ожидал. Не может быть, чтобы в волшебном мире магикус страдал близорукостью и не видел, что мы только что порубили его воинов, а сам он явно в проигрышной ситуации. Похоже, что это фанатик, чей мозг насквозь выеден этим орденом. По-простому, культом. Надо бы еще немного с ним поговорить, выудить какую-нибудь информацию, заодно расставить войска.
— И что же адепт ордена Волшебного Кулака делал в этих землях?