Сворачиваю карту, оглядываюсь. Вижу обычные картины того, кто чем занимается на привале. Полурослики курят что-то в трубках, гномы что-то варят в котелках, среди людей одни пьют, другие играют в кости. Только эльфы развлекают себя интеллектуальной беседой. Замечаю Мириду, пытающуюся накормить Элидию мясом. Эльфийка отказывается деликатно, но твердо.
— Но почему нет?
— Не могу я есть то, что только что бегало или летало. Говорят, это вредно для фигуры.
— Ой, да ладно тебе. Твоей фигуре ничего не страшно. Рассказывай, давай, почему.
— Хорошо. Невкусное оно, вот почему. И жесткое.
Мне вспомнилось, что в каком-то фэнтези, где эльфы весьма отличаются от людей, у эльфов нет клыков, только резцы и коренные. Наверное, поэтому они все травоядные. Замечаю, что полурослики наравне с людьми уплетают мяско. Да, по задумке автора этого народца, они мало отличаются от людей. В основном, ростом и волосатыми ногами.
Я порылся в инвентаре, не столько заполненном, сколько бездонном, отыскал еду и тоже поел. После чего приказал сворачиваться и выступать. До заклинания исцеления я так и не добрался, но никуда оно от меня не убежит. Я решил окружить гоблинов, и для этого разделил войска на две части. Эльфов, полуросликов и гномов я отправил вперед, зайти к зеленокожим в тыл, а сам со своими соплеменниками решил атаковать с фронта. Причем, гномов я отправил отдельно, более дальним путем, чтобы они, не дай бог, не всполошили гоблинов шумом кольчуг.
В целом, пока все шло удачно. Я расставил войска, прикрыв лучников рукопашниками, и хотел уже отдать команду начать бой, но заметил, что эльфы и гномы на таком расстоянии не получают от меня бонусов. Пришлось приказать и им, и своим потихоньку подходить к врагам. Но гоблинам было не до нас. Они вообще стояли спиной к лесу, лицом к повозкам, и сильно шумели. Я расслабился и пустил свои войска бегом, за пять минут достигнув поляны. Все мои воины достигли границы поляны и замерли перед штурмом. Гоблины по-прежнему нас не замечали. Я сверился с картой и заметил, что мои нелюди теперь получают усиления от моих навыков, прежде всего усиления лучников и брони. Хотя и не на сто процентов, ведь расстояние было все еще немаленькое, хотя я уже могу различить гномов на том краю поляны. Я спешился, чтобы было удобнее биться с низкорослыми врагами, и дал сигнал к атаке. Прежде всего, это означало приказ стрелять по врагам.
На гоблинов обрушился дождь стрел, а следом за ним — град камней. Камни полуросликов были тяжелее стрел и немного не поспевали за ними, поэтому поразили гоблинов второй волной, добив многих раненных. Гоблины повернулись к моим войскам, выпучив глаза и отвесив рты. Весь их вид говорил, что мы явно отвлекаем гоблинов от чего-то архиважного. Последовал второй раунд, полетели стрелы и камни, ряды врагов сильно поредели, и я смог разглядеть, что же там было позади них. А была там палатка, наспех сшитая из шкур, которая вся сотрясалась. Одна из стрел попала в палатку, кто-то внутри нее взвыл, и наружу выбрались орк в одной набедренной повязке, и орчиха тоже в одной лишь набедренной повязке. Из могучей ягодицы орка торчала эта злополучная стрелка. Я сначала офигел, но потом вспомнил, что мораль у орков, этих степных варваров, весьма специфическая. И если вдруг орку и орчихе приспичит уединиться, то гоблины или еще кто-то в ранге рабов для них будут как деревья или кусты. Похоже, что после выхода Миши Земли вспомнили, что я не обременен цензурой, и решили отыграться. Хорошо хоть, соитие двух клыкастых варваров происходило в укрытии, а не прямо на наших глазах.
Орк начал выдирать из своего тела стрелу, поэтому именно его подруга поинтересовалась:
— Ну и кто тут такой дерзкий, что отвлекает великого Углыка Красноклыкого от его добычи?
Похоже, что она включила себя в список трофеев. Мне вдруг резко расхотелось говорить пафосные речи, поэтому я выдавил из себя:
— Этот лес — князя Михалка и мой тоже.
— Не знаем никакого князя, что нашли, то наше. Это наши трофеи.
— Это имущество кого-то, кого вы убили на нашей земле. Солдаты, залп!
Моя армия еще раз засыпала врагов стрелами и камнями. Углык получил стрелу в левое плечо, вырвал ее, и, истекая кровью, подскочил к палатке. Орчиха не получила ран и решила отвлечь нас от Углыка на себя, побежав на меня в атаку. Откуда-то из волос она вынула два крохотных ножа и теперь была вооружена. Орк тем временем достал из палатки рог, повернулся лицом к югу, а ко мне спиной, и протяжно в этот рог затрубил. Последние, чудом уцелевшие гоблины побежали вслед за орчихой.