Тошнота.
Может быть, потому что я сам испытываю чувство тошноты, или что я вот-вот впаду в другой тип тошноты.
Вероятно, мне следует почитать историю, вместо того чтобы сосредотачиваться на чьём-то экзистенциальном кризисе. Как раз в тот момент, когда я собираюсь согласиться с этой идеей, моя дверь распахивается. Я ожидаю, что это будет мама, но она не распахивает двери.
Медленно я поднимаю голову и нахожу эти голубые глаза — яростные, темно-синие, как буря.
Сильвер стоит на пороге моей комнаты. Бретельки джинсового платья спадают с её бледных плеч. Золотистые волосы рассыпались по спине и лицу.
Она захлопывает дверь и шагает ко мне, как будто ад лежит у неё на голове.
Она вернулась и сейчас в моей комнате. Сильвер никогда не заходит в мою комнату, если только мама или Себастьян не попросят её позвать меня. И обычно она исчезает слишком рано.
– Скучаешь по мне?
Я улыбаюсь, все еще сжимая свою книгу.
– Скучаю по тебе? – Она повышает голос. – Скорее, я здесь, чтобы задушить тебя.
– Ха. Я думал, что я единственный, кто задыхается.
Она сует свой телефон мне в лицо. Это разговор между ней и Эйденом не так давно.
Эйден: Нэш трахнул Джонссон из команды по лёгкой атлетике.
Сильвер: Какого хрена?
Эйден: Я подумал, что тебе следует знать.
Вот ублюдок.
Он должен знать, что я сказала Эльзе, чего я и ожидал, учитывая, что Ксандер был там, а Эльза выглядела так, словно была на грани срыва.
Чего я не ожидал, так это его ребяческих способов отомстить.
Впрочем, шутка в его пользу. Его сообщение привело Сильвер прямо в мою комнату.
Я тот, кто сжёг корабли. Враг перед ней, а море позади неё.
– Когда это было? – выпаливает она. – Как ты смеешь трахать её?
– Я не понимаю, почему я не должен этого делать. – Я притворяюсь, что мне скучно. “– У тебя есть жених. Почему у меня не может быть приятеля по траху?
Её губы приоткрываются. Они дрожат, прежде чем она соединит их в линию, и я знаю, я просто знаю, что мне не понравится то, что она скажет дальше.
– Я тоже собираюсь завести себе приятеля для траха.
– Забавно. – Я заставляю себя улыбнуться. – Мы оба знаем, что ты слишком консервативна для этого.
– Ну, ты сделал меня менее консервативной в грёбаный день папиной свадьбы, так что, думаю, у меня больше нет принципов. – Она откидывает волосы. – Я пришлю фотографии.
Я прыгаю вперёд и тащу её за руку так сильно, что она визжит, падая обратно на кровать.
Я нависаю над ней, прижимая оба её запястья к матрасу, в то время как мои колени находятся по обе стороны от её талии.
Она смотрит на меня дикими, огромными опухшими глазами. Она плакала, совсем одна, в темных углах, чтобы никто — даже её мать — не видел боли.
Сильвер и её грёбаная фобия по поводу имиджа начинают действовать мне на нервы.
– Отпусти меня. – Говорит она ясным, твёрдым тоном. – Я устала играть в твои игры, Коул.
– Игры. – Я толкаюсь в неё, заставляя её губы приоткрыться, когда мой твёрдый член вонзается в её живот. Я не стал утруждать себя нижним бельём, чтобы она могла почувствовать каждую деталь. – По-твоему, это похоже на грёбаную игру?
– Ну, по-видимому, так оно и есть. – Говорит она тем же тоном, хотя и сжимает бёдра. – Я не буду твоим гарниром или твоей игрушкой.
– По-моему, это похоже на ревность.
– Пошёл ты, Коул. Ладно? Давай посмотрим, кто будет ревновать, когда я найду себе другой член.
– Ещё один член? – Моя челюсть сжимается. – Ты думаешь, что это когда-нибудь случится в этой жизни?
– Ты не можешь следить за мной двадцать четыре часа в сутки.
– Нет. Но я могу трахнуть тебя так сильно, что больше ни для кого ничего не останется.
Я хватаю её за обе руки одной из своих и задираю платье. Она пытается пнуть меня в промежность.
Я шлёпаю её по ногам, и она останавливается, с её губ срывается вздох. Воспользовавшись её ошеломлённой реакцией, я стягиваю с неё нижнее белье и свои брюки.
Она качает головой, когда я подхожу к её входу.
– Перестань сопротивляться мне, когда твоя киска сочится для меня. – Говорю я ей в шею, прежде чем вцепиться в кожу, оставляя засос на всеобщее обозрение. – Скажи мне трахнуть тебя.
– Н-нет.
– Если ты этого не сделаешь, мы будем здесь всю ночь.
Я скольжу головкой члена по её складкам, медленно и неторопливо, пока она не стонет, её глаза закатываются.
– Коул, прекрати...
– Скажи мне трахнуть тебя, Сильвер. На этот раз ты сам об этом попросишь.
– Нет! – Она скрипит зубами, даже когда её тело содрогается подо мной. – Я не гарнир. Ты не сможешь трахнуть меня после того, как погрузил свой член в кого-то другого.
– Погрузил свой член в кого-то другого, а?
Я кусаю чувствительное место на её горле, и она хнычет.
Её голос дрожит, и слезы застилают глаза, но она стоит на своём.
– Мне все равно, как сильно я хочу тебя, Коул. Я могу быть дурой ради тебя, я могу позволить тебе разрушить мои чёртовы принципы, но я не позволю тебе унижать меня. Я Сильвер Куинс. Я не делю с другими небрежных секунд.
– Ты никогда этого не делала.
Она моргает, глядя на меня сквозь слёзы разочарования, выступившие у неё на глазах.
– Ч-что?
– Тот раз на свадьбе тоже был моим первым.
Её губы приоткрываются, и она молчит так долго, что я начинаю подозревать, что она потеряла голос.
– Но... но... но... в тот раз, когда вы все обсуждали свою девственность в Meet Up, и Ронан сказал...
– Я солгал, чтобы они оставили меня в покое, чёрт возьми. Итак, ты уволила мисс Голдман без всякой причины. Хотя она действительно соблазнила меня.
Она прикусывает губу, подавляя улыбку. Сильвер может быть суровой, но она самая настоящая из всех, кого я когда-либо видел.
– Ты знал об этом?
– Я знаю о тебе все. – Я утыкаюсь носом в её шею, вдыхая её цветочный аромат Шанель. – После того, как я подумал, что ты отказалась от своей девственности с Эйденом, я собирался попробовать с другими, а затем втереть это тебе в лицо, но остановился в последнюю минуту. Все, что я в итоге сделал, это связал их.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты не мог сделать это с другими?
Её голос низкий, эмоциональный.
– Они не были тобой, Бабочка. Никто - это не ты.
Дрожь всего тела охватывает её, и её ноги охотно раздвигаются. Но прежде, чем я успеваю что-то сделать, она поднимает голову.
– Как насчёт Джонссон?
– Эйден лжёт, когда ему это удобно. Кроме того. – Я провожу губами по впадинке на нежной коже её шеи. – Ты думаешь, у меня хватит сил сосредоточиться на ком-то, кроме тебя? Ты сводишь меня с ума, чёрт возьми.
– Не больше, чем ты меня.
– Да?
– Ты ублюдок, и я ненавижу тебя большую часть времени.