Выражение его лица меняется от гнева к задумчивости.
– Что ты имеешь в виду?
Мама убьёт меня, если узнает, что я рассказала ему, но она подтолкнула меня к этому. Я больше не могу выносить эту боль. Я не могу скрывать это от папы.
– Помнишь тот раз, когда я поехала провести с ней выходные и не хотела оставлять её на целый месяц?
Он кивает.
– Я думал, ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что оставила её одну.
– Так и есть. Она порезала запястье, папочка.
– Она что?
– Она не хочет этого показывать, но страдает молча. Картинка, которую ты видишь, дебаты, улыбки и титулы богини социальных сетей - это просто её способ казаться сильной.
– Принцесса. – Он обнимает меня за плечи, выглядя таким же потрясённым, как и я тогда. – Ты справилась со всем этим самостоятельно? Почему ты мне не сказала?
– Она бы мне не позволила. Ты её знаешь; она скорее умрёт, чем проявит какую-либо слабость. Во время вашего развода она громко и властно говорила перед камерами, но плакала, когда думала, что там никого нет. Она боролась с тобой каждый раз, когда видела тебя, но она всегда работала над улучшением твоих планов на будущее партии, когда была одна. Дело не в том, что ей всё равно, папа, а в том, что она не любит это показывать.
И я думаю, что унаследовала эту черту, даже не осознавая этого.
– Эта её отвратительная привычка. – Он вздыхает, поглаживая меня по спине. – С ней все будет в порядке. Она слишком сильно любит тебя и никогда бы тебя не бросила.
– Но вчера она была так зла. – Я шмыгаю носом. – Что, если она…что, если...
Папа озабоченно хмурит брови.
– Она не будет. – Даже когда он произносит эти слова, он, кажется, не верит им. – Она останется, принцесса. Если не для кого-то, то для тебя.
– Что ты имеешь в виду?
– Знаешь, Синтия всегда была из тех, кто не хотел детей, потому что думала, что они будут мешать её амбициям и планам. Я обманом втянул её в это, вроде как, и в тот момент, когда она узнала, что беременна тобой, она сказала, что любит тебя, даже не видя тебя. Когда мы впервые встретились с тобой, она плакала и благодарила меня за то, что я передумал. – Он улыбается с ностальгией и качает головой. – Потом она сказала, что убьёт меня, если я кому-нибудь скажу, что она плакала. Дело в том, принцесса, что ты придала её жизни и моей более глубокий смысл. Ради этого мы бы никогда не бросили тебя, даже если бы оставили друг друга.
Мои руки обвиваются вокруг его талии, и я борюсь со своими слезами.
– Я люблю тебя, папа.
Люди говорят, что вы не можете сами выбирать себе родителей, и многие жалеют, что у них никогда не было своих родителей. Только не я. Я ненавидела ссоры, развод и всё, что с этим связано, но я бы ни за что на свете не изменила своим родителям. К чёрту недостатки и драки.
Мой телефон вибрирует, и я вытаскиваю его быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Это не мама. Это Люсьен.
Я звонила ему раньше, но получила только его голосовую почту.
– Привет, Люсьен.
– Привет, Сильвер.
У него очаровательный французский акцент, который я могу слушать целыми днями.
– Мама с тобой?
Моё сердце громко бьётся, пока я жду его ответа.
– Да, со мной.
О, слава Богу.
– Могу я поговорить с ней?
– Боюсь, что нет. Она спит.
Ох.
– Можно мне прийти?
После того как мама нас познакомила, мы обычно обедали либо у него, либо у неё дома. Он очень замкнутый человек и не любит есть в ресторанах. С тех пор как я встретила его, я всегда думала, что он будет тем, кто выведет маму из состояния паники.
Ей нравится его общество, и она не спешит расставаться с ним. На самом деле я никогда не чувствовала между ними ничего, кроме дружбы, и думала, что этого достаточно для душевного состояния мамы.
– Да, конечно. – Говорит Люсьен. – Но мы не в Лондоне.
– Не в Лондоне?
– Да, мы немного отдохнём в моем особняке в Ницце.
– Вы во Франции?
– Именно.
О, мам. Не могла бы она сообщить мне об этой маленькой детали? Хотя она, вероятно, перезвонит мне, когда проснётся.
Или, может быть, она этого не сделает.
Мне нужно увидеть её и убедиться, что с ней все в порядке.
– Ты можешь прислать мне адрес?
– Я сделаю лучше, чем это. – В его голосе слышна улыбка. – Я пришлю водителя и свой личный самолёт.
– Большое спасибо, Люсьен.
– В любое время. Как насчёт того, чтобы провести выходные с нами, а?
– Хорошо.
Повесив трубку, я облегчённо вздыхаю и понимаю, что папочка стоял там все это время. Судя по напряжённым чертам его лица, он, кажется, слышал весь разговор.
– Видишь? Она была со своим любовником, пока ты беспокоилась о ней. Синтия всегда будет Синтией. Она только использует твою вину против тебя.
– Папа, как ты можешь так говорить?
– Ты хочешь сказать, что она этого не делает?
– Ну, иногда, но она действительно страдает молча.
– Ясно. Во Франции. Во время романтического отдыха. – Он коротко качает головой. – Тебе не обязательно ехать.
– Я хочу. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.
Он целует меня в висок.
– Позвони мне, когда доберёшься туда.
После того, как папа возвращается в свой кабинет, я быстро собираю сумку. Водитель Люсьена подъезжает к нашему дому полчаса спустя.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь забраться внутрь, джип Коула медленно останавливается перед особняком. Моё сердце трепещет, и мне приходится напоминать себе дышать, когда он подходит ко мне, одетый в черные джинсы, низко сидящие на бёдрах, и серую футболку, которая натягивается на его плечи.
Я планировала написать ему, как только окажусь в машине, но, думаю, так будет лучше.
– Куда ты направляешься?
Он критическим взглядом наблюдает за «Мерседесом» и водителем.
– Повидаться с мамой во Франции.
Он приподнимает бровь.
– Теперь ты убегаешь во Францию? Ты думаешь, я не могу понять?
– Она поехала с Люсьеном, и я хочу убедиться, что с ней все в порядке.
И не злись на меня.
Он наблюдает за мной в течение нескольких нервирующих секунд. То, как он наблюдает с этим пустым выражением на лице, заставляет меня чувствовать, что он копается во мне и все понял.
Как будто он может видеть ребёнка и теперь будет спорить со мной об этом.
– Я поеду с тобой, – наконец говорит он.
– Ты поедешь со мной?
– Если ты не собираешься убегать, ты ведь не будешь возражать, верно?
– Но...
Он протискивается мимо меня к машине и садится на заднее сиденье.
– Ты садишься?
Я присоединяюсь к нему, закрывая дверь.
– Разве ты не должен сказать Хелен?
– Она пишет и не выйдет до завтра. Тогда я ей позвоню.
– Разве у тебя сегодня вечером нет игры?
Он пожимает плечами.
Коул никогда не пропускает тренировки, не говоря уже об играх. Тот факт, что он готов сделать это, чтобы быть со мной, заставляет крошечных бабочек порхать внизу моего живота.