— Не знаю, что за чертовщину ты затеяла, но я покончу с этим. — Сузив глаза до щелей, он шипит: — Я покончу с тобой.
Его угроза рикошетом проносится по моему телу.
Прежде чем я успеваю что-то сказать, один из офицеров возвращается в зал.
Ученики снова затихают.
Джарод Кросс напрягается.
Датч — единственный, кто, кажется, не знает или не заботится о том, что он практически издевается надо мной на глазах у правоохранительных органов.
— Каденс Купер? — Говорит полицейский.
Я поворачиваюсь, моя рука все еще зажата в огромных лапах Датча.
— Вам нужно пройти со мной.
— Конечно.
Я вырываю руку и бросаю на Датча мрачный взгляд.
Он отвечает мне еще более ледяным взглядом. Бледные пальцы сжимаются в кулаки. Его янтарные глаза говорят только об одном — это еще не конец.
Я чувствую тяжесть его обещания и боюсь, что он причинит мне вред.
Не потому, что Датч большой и устрашающий.
Не потому, что он и его братья железным кулаком управляют школой Redwood Prep. И даже не потому, что он не уважает своего отца, власть в целом или закон.
А потому, что я не доверяю тому, как мое тело отреагирует на него. Даже если я ненавижу его каждым своим вздохом, какая-то извращенная, темная часть меня бьется, когда я рядом с ним.
Может, это и хорошо, что меня забирают.
Я следую за полицейским в пустой коридор.
— Зачем вам понадобилось видеть меня? Разве видео не достаточно?
На прошлой неделе я заключила сделку с Джинкс, чтобы получить доказательства того, что Криста толкнула меня в бассейн. Криста была настолько глупа, что в тот день ее снимали друзья.
В обмен на запись я должна была выдать Джинкс один из своих самых больших секретов. Часть меня думает, что я могла бы сразу броситься со сковородки в огонь. Но если сделка с дьяволом позволит мне прожить достаточно долго, чтобы защитить себя и свое будущее, я пойду на все.
Мы поворачиваем за поворот.
Офицер приглашает меня пройти вперед.
— Нам нужно получить ваши официальные показания, чтобы предъявить мисс Миллер обвинение в нападении при отягчающих обстоятельствах.
Он протягивает мне заполненный отчет.
— Черт возьми, что здесь происходит! — В комнату врывается мужчина в костюме. — Я Реджинальд Миллер, отец Кристы и председатель совета директоров Redwood Prep. Почему мою дочь допрашивают? Вы хоть представляете, какой ад устроят мои адвокаты...
— У нас есть доказательства того, что ваша дочь спровоцировала утопление с летальным исходом. Это очень серьезное дело, мистер Миллер.
— Моя дочь никогда бы...
Полицейский поднимает телефон и включает видео.
Из динамиков раздается хихиканье, затем кто-то шепчет «Шшш». На экране Криста на цыпочках приближается ко мне. Ее руки вытянуты. Затем они ударяются о мою спину.
Я смотрю, как мое тело погружается в чернильно-синюю воду, и у меня сжимается горло, словно я заново переживаю весь ужас этого момента.
Мои враги безжалостны.
Поэтому я должна быть еще более безжалостной.
Лицо Миллера становится белее, чем мои ноты. Его глаза перебегают на меня и снова на видео.
— У нас также есть показания медсестры с подробным описанием травм мисс Купер, а также подтверждающий медицинский отчет из больницы. Это не голословное обвинение. Мы обязаны тщательно и методично расследовать это дело. Мы просим вас о сотрудничестве.
Рот Миллера открывается и закрывается. Он снова смотрит на меня, но на этот раз в его взгляде есть нотка отчаяния. Исчез тот человек, который с размаху влетел в Redwood Prep и требовал, чтобы с него сняли обвинения.
Теперь он готов склониться.
Я неуверенно поднимаюсь из-за стола.
— Прежде чем я подпишу, мне нужно в туалет.
Офицер отходит в сторону, чтобы пропустить меня. Когда я оказываюсь перед Миллером, я останавливаюсь, чтобы прошептать: — Встретимся в коридоре у входа.
Его напрягшиеся плечи — единственный признак того, что он меня услышал.
Я мою руки в ванной, делаю несколько глубоких вдохов, а затем встречаю Миллера в тени.
Его голубые глаза, так похожие на глаза Кристы — умоляют.
— Я надеюсь, что вы не попросили о встрече наедине, потому что у вас есть что-то против моей дочери, что могло бы усугубить ситуацию.
— Расслабьтесь. — Я расправляю плечи и надеюсь, что мой голос не дрожит так, как дрожат мои колени. — Я хочу сделать все лучше. А не ухудшить.
Его глаза приобретают скептический блеск.
— Вы все подстроили.
— О нет. Я не заставляла вашу дочь пытаться убить меня, мистер Миллер. Это было бы глупо с моей стороны.