Я резко выдыхаю и допиваю водку одним большим глотком.
Я действительно думал, что веду себя спокойно, когда речь идет о Лизе, но, к сожалению, одна из крайне раздражающих суперспособностей Павла — сверхъестественное восприятие. Тем не менее, я ничего не мог поделать с этим… неудобным влечением. Она может заставить мой член быть твердым, но эта женщина строго запрещена как невеста Анатолия.
Не то чтобы мне было на него наплевать, но я предан Максиму и синдикату. Теперь, когда у нас бизнес с Петровичами и на кону миллионы долларов, я не сделаю ничего, чтобы испортить эту сделку. Особенно ради женщины.
Лиза поворачивается, чтобы поприветствовать другого гостя, и напряжение сжимает мои плечи. Черт, это платье должно быть запрещено. Белое, облегающее, с разрезом сзади, который заставляет меня придумывать способы заставить ее наклониться вперед, чтобы я мог получше рассмотреть эту прекрасную задницу.
— Все еще пялишься, — напоминает мне Павел, проводя рукой по своей светлой стрижке.
— Ну, она дает мне повод поглазеть. — Я жестом велю бармену принести мне еще выпить.
— Может быть, тебе стоит обратить внимание на Катерину: она смотрит на тебя влюбленными глазами с тех пор, как ты вошел. — Губы Павла кривятся от удовольствия, когда он делает неторопливый глоток своего напитка. — Свежая кровь может быть именно тем, что тебе нужно, чтобы выкинуть Лизу из головы.
Я кривлю лицо.
— Большой пас.
Катерина нравится мне примерно так же, как и ее брат, то есть совсем не нравится. Они оба самодовольные снобы. Думаю, это нормальное явление, когда вырастаешь вонючим, чертовски богатым.
Максим наконец освобождается от разговора с Петровичами и направляется в нашу сторону. По тому, как он ослабляет галстук, я понимаю, что на сегодня с него хватит, и он нуждается в крепком напитке. Я прошу у бармена Macallan и протягиваю его Максиму как раз в тот момент, когда он подходит к нам.
Друг поднимает бокал в знак благодарности и делает внушительный глоток, облокотившись на обшитую деревянными панелями барную стойку.
— Господи, Анатолию нравится звук собственного голоса.
— Как ты думаешь, сколько нам еще придется здесь пробыть? — У меня уже зудит под воротником. Я не могу выносить все эти дурацкие светские разговоры, хотя я бы провел всю ночь, наблюдая за Лизой, если бы мог. Не то чтобы это было разумно.
Максим и Павел смеются, потому что разделяют мои чувства. Мы родом из одного мира, гораздо более сурового, чем этот. Мы поднялись по карьерной лестнице в обществе, но в основе своей мы все еще дети из неполных семей, выросшие не на той стороне города.
Моя связь с обоими мужчинами началась еще в подростковом возрасте. Мне было всего пятнадцать, когда я заставил отца заплатить за то, что он лишил меня единственного человека в этом мире, который любил меня больше всего на свете. Кого я любил больше всего. После этого я стал промышлять на улицах, чтобы выжить.
Максим был на несколько лет старше меня, уже имел имя на подпольной бойцовской сцене и начинал создавать свою собственную банду. Когда я по глупости попытался подкараулить одного из его людей, Максим вмешался и не дал им свернуть мне шею. После этого он поставил меня перед выбором: продолжать промышлять или вступить в его ряды. Выбор был прост.
Максим рискнул, когда никто другой этого не сделал. Я был поглощен гневом, и мне было все равно, жить или умереть. Вместе с Павлом, у которого было свое трагическое прошлое, Максим сделал из нас свои надежные правые руки. Мы избранные братья и готовы на все ради него, в том числе возглавить синдикат, пока он наслаждается своей семьей.
Павел поднимает бровь.
— Это званый ужин — обычно считается вежливым оставаться до тех пор, пока не подадут само блюдо.
— Хорошо, — ворчу я, — но я не даю никаких гарантий, что останусь на десерт.
Максим потягивает виски, его взгляд скользит по толпе.
— Я предлагаю тебе сделку: оставайся здесь на первые несколько блюд, а потом можешь уходить.
Я наклоняю голову, чувствуя, что в этом предложении есть что-то еще.
— В чем подвох?
Он вздыхает.
— Помнишь ту поездку в Лондон, которую Кира планирует с Лизой? Так вот, она хочет поехать в эти выходные на четыре дня.
Я хмурюсь. Четыре дня с Лизой. Просто охуенно.
— Точно… Да.
Павел выглядит так, будто вот-вот сломает ребро, сдерживая смех, а я бросаю на него смертельный взгляд.
Максим кладет руку мне на плечо.
— Слушай, я бы не спрашивал, если бы это не было важно. Ребенок появится раньше, чем мы успеем оглянуться, а Кира очень хочет побыть с подругой. Я бы поехал, но нам с Павлом нужно завершить сделку по оружию в Крыму. Ты знаешь, что я никому не доверю жизнь Киры. Я прошу тебя как брат, а не как начальник.