Конечно, он точно знал, где она, даже несмотря на то, что сама Клео скрывала эту информацию от Люка и Блу, чтобы они не проговорились ему. Клео уехала с Каллумом Фэрисом, а остальное разведали источники Данте. Уже через два дня после её отъезда, он узнал, где Клео, но ничего не предпринимал и продолжал ждать её звонка. Однако она ни разу не позвонила.
— Данте? — Блю с беспокойством глядела на него. — Хочешь ещё кусочек ростбифа?
— Нет, спасибо, — ответил он, делая глоток красного вина.
Он слишком много пил с тех пор, как Клео ушла, но не хотел становиться парнем, который обращается к алкоголю всякий раз, когда всё идёт не так, как хочется.
«И всё же чертовски приятно напиваться каждую ночь. По крайней мере, не приходится трезвым смотреть на свой холодный и пустой пентхаус».
Данте начинал ненавидеть это место всё больше и больше. Пока Клео жила там, она превратила квартиру в дом, и Данте был возмущён, что у него отняли этот дом. Он скучал по её компании, по их вечерним посиделкам у телевизора, и по тем фильмам ужасов, которые она заставляла его смотреть. Он тосковал по совместным ужинам и разговорам. Ему нравилось готовить для неё. Когда-то готовка была самой большой его страстью, а теперь, когда ему приходилось готовить лишь для себя, это превратилось в скучную обязанность. Он даже скучал по тому, как Клео везде разбрасывала свои вещи, и он о них постоянно спотыкался, хотя прежде это сводило его с ума. Он больше не мог заниматься в тренажёрном зале, потому что ему было больно смотреть на танцпол, и не видеть, как она там занимается. И, каким бы безумным это ни казалось, ему даже не хватало того, как Клео заканчивала за него предложения.
— Когда ты в последний раз слышал о Клео? — спросил он Люка и заметил, как друг напрягся.
— Этим утром. Она позвонила поздравить с Рождеством.
— Она сегодня одна? — Мысль о том, что она проведёт Рождество в одиночестве, не давала ему покоя, но потом Данте напомнил себе, что ей необязательно быть одной. Она могла бы быть здесь, с людьми, которые заботятся о ней.
— С Кэлом. Они пытаются пожарить ростбиф.
Данте поморщился.
— Они отравят сами себя, — проворчал он, качая головой. — Особенно если Клео готовит.
— Да, она ужасный повар.
— Она счастлива? — Данте было ненавистно спрашивать об этом, но ему нужно было знать.
Люк неловко заёрзал на месте.
— Она не несчастна, и на данный момент, думаю, это всё, на что мы можем надеяться.
Клео
Через месяц после отъезда из Кейптауна, Клео начала чувствовать, что наконец-то взяла свою жизнь под контроль. Спустя пару дней после прибытия в Дурбан, она пошла в местную танцевальную студию и сообщила, что они будут идиотами, если не пригласят её вести занятия по балету. Кэл и несколько бывших коллег поручились за неё. Ей нравилось преподавать, и она мечтала открыть свою школу танцев. Наконец она почувствовала, что у неё появилась цель. В свободное время она сочиняла балетные постановки, иногда вдохновляясь песней, произведением искусства и даже птицей в полёте. Это было чудесно и возбуждающе. Она занималась разработкой портфолио, но не знала, хватит ли у неё смелости поделиться своими идеями с танцевальными студиями.
Было около пяти вечера, и она возвращалась домой после очередного урока танцев в квартиру, которую делила с Кэлом. Опустив голову, она возилась с ключами, и не заметила, как наткнулась на что-то огромное, тёплое и твёрдое прямо рядом с дверью квартиры.
— Тебе действительно нужно начать смотреть, куда ты идёшь, dulzura.
Этот голос Клео точно не ожидала услышать. Она уронила ключи и резко подняла голову. Её переполняла такая необузданная радость, что даже колени подгибались.
— Ну? Тебе есть что сказать?
— Что ты здесь делаешь? — спросила она дрожащим голосом.
Данте фыркнул, покачал головой и нагнулся, чтобы поднять ключи.
— Я думаю, более точный вопрос: «Какого чёрта ты здесь делаешь?»
Он открыл дверь, пропустил Клео, затем прошел за ней и захлопнул дверь.
— Я живу здесь, — ответила она вызывающе.
— Нет, ты живёшь со мной, — пробормотал он. — Ты не съезжала!