— Я не нужна тебе здесь. Это не входит в мои должностные обязанности, и ты не можешь заставить меня остаться.
— Одна из твоих неофициальных обязанностей – сопровождать меня на деловые обеды и ужины.
— Неофициальные обязанности не указаны в контракте, — отметила Клео.
Данте потёр затылок и сменил тактику.
— Хорошо, как насчёт того, чтобы быть здесь в личном качестве, как моя… — он замолчал, пытаясь найти определение.
Клео подняла бровь и скрестила руки на груди.
— Девушка? — предложила она.
Данте побледнел.
— Боже, нет.
— Любовница?
Если такое возможно, он побледнел ещё больше.
— Точно нет. — Он несколько секунд колебался, затем пожал плечами и продолжил: — Как мой друг.
— Мы друзья?
— В некотором роде.
— Ну, будь хорошим приятелем и отпусти меня поспать. Я устала и мне больно. — Она не хотела раскрывать последнее, слова просто выскользнули.
Данте прищурился.
— Больно?
— Да. Моё колено болит, — призналась она.
— Вот почему ты хромала с тех пор, как мы покинули первый ресторан?
Он заметил? А ведь Клео очень старалась замаскировать лёгкую хромоту.
— Дамасо-сан, — позвал один из мужчин, — вы идёте?
— Chotto matte, — отрезал Данте. — Дайте мне минутку!
Клео всё ещё стояла со скрещенными руками и согнутым коленом — так другая её нога принимала на себя большую часть веса.
— Объясни! — скомандовал Данте, указывая на колено.
— У меня слабое колено и сидение в такой позе заставило его разболеться.
Он красочно выругался примерно на трёх языках, а затем взволнованно провёл рукой по волосам.
— Что с твоим коленом? — спросил он через мгновение.
Клео нетерпеливо фыркнула.
— Ты видел каждый сантиметр моего тела. За неделю ты заметил огромный, уродливый шрам на моём колене?
— Конечно, заметил, — признался он. — И я хотел спросить, но…
— Но не нашёл времени? — закончила Клео.
«Где ж ему найти время? Ночью он был занят соблазнением меня, а его дни были расписаны встречами, необходимыми, чтобы построить его драгоценный отель».
Ну, ещё один факт, что ему не нужны личные детали. По ночам они не говорили ни о чём, кроме поверхностной ерунды, а когда начинался секс, разговоры сводились к тому, было ли хорошо и где.
— Я знаю о шраме. Я просто никогда не думал, что это как-то повлияло на колено. Что было глупо, учитывая рубцы. Но в своё оправдание могу сказать, что тебя это, кажется, не беспокоит, так как ходишь ты без проблем и довольно гибкая — это я могу лично засвидетельствовать.
Его комментарий вернул Клео на две ночи назад. Тогда они занимались сексом посреди спальни без стены в качестве опоры — Данте руками поддерживал её зад, а Клео обхватила его талию ногами. Это было свидетельством его силы и её гибкости. Только после их оргазма они опустились на ковёр. Клео покраснела от воспоминаний и почувствовала жар, вспомнив, насколько интенсивным был тот секс — страх падения, в сочетании с возбуждением от поддержания ритма и равновесия.
— В любом случае, — сказала она, надеясь отвлечь их от воспоминаний и вернуться к сути дела, — колено не беспокоит меня, если я не напрягаю его, но, поверь мне, эта штука сейзе напрягла его очень сильно.
— Сколько лет травме? — спросил Данте. Похоже, он чувствовал себя неловко. Вероятно из-за того, что он вынужден задать ей личный вопрос, чтобы выглядеть — и возможно, чувствовать себя — менее равнодушным мудаком.
— Это произошло около трёх лет назад. — Клео невольно скривила губы, вспомнив падение, которое разрушило её мечты.
— Что случилось?
И снова вопрос прозвучал так, словно его вырвали из уст. Данте явно не нравилось спрашивать, и вероятно, не интересовал ответ.
— Несчастный случай, в результате которого я нуждалась в операции. Конец. Вам не нужно задавать вопросы, сэр. Вы проявили интерес. Я отметила.
Данте ничего не сказал, просто смотрел на неё очень долго, и это красивое лицо сводило с ума.