— Да, сэр, — коротко ответил один из огромных парней, в то время как другой бросил на Клео сочувственный взгляд.
Они подошли к её креслу, встали рядом и один из них опустил руку ей на плечо.
— Не прикасайтесь к ней. — Данте удивил всех своим приказом.
— Извините, — неловко пробормотал охранник.
— Вы должны пройти с нами, мисс, — сказала другой охранник.
Клео кивнула, чувствуя совершенно разбитой и истощённой. Её рука бессознательно опустилась на живот.
Данте это увидел и еще больше разозлился.
Она устало поднялась, и слегка покачиваясь, ухватилась за мускулистую руку одного из охранников. Клео держалась за него, пока они выводили его из офиса. Уходя, она чувствовала, как взгляд Данте сверлит ей спину, но отказывалась оборачиваться. Если он этого хочет, пусть так и будет. Она найдёт способ заботиться о своём ребёнке и без его помощи.
«Будь ты проклят, Данте Дамасо».
Данте
Данте провёл рукой по волосам и глубоко вздохнул.
«Ну и нервы у неё. Чёрт бы её побрал! Кем она себя возомнила? За кого она меня принимает? За кого-то наивного дурака, который клюнет на такую дурацкую и очевидную уловку?!»
Данте был в ярости. Ему хотелось свернуть её двуличную шею своими собственными руками. Он уже вскочил со стула и зашагал к двери, но на полпути обернулся и схватил конверт, который Клео оставила на столе. Он даже не хотел смотреть на него, но ему нужно было показать его своему личному адвокату, Майку Грейсону.
Выйдя из кабинета, он смерил взглядом миссис Кларк.
— Позже мы с вами поговорим о том, какой сброд вы пропускаете в мой кабинет, миссис Кларк.
Секретарь побледнела, словно полотно, но удовлетворения это Данте не доставило — уж слишком он был взбешен.
_____________________
Прошло два часа, а Данте все никак не мог успокоиться. Он сидел напротив Майка Грейсона и не сводил с него взгляд.
Данте был самым крупным клиентом Майка и тот сильно удивился, когда вместо того, чтобы, как обычно, вызвать к себе, Данте сам явился в его офис, да еще и ранним утром. То, что он ворвался в его кабинет, вопреки своему обычному поведению, много говорил о нынешнем состоянии Данте. Он чувствовал себя полностью… растерянным. Он злился на себя за то, что не предвидел этого.
«Почему я не почувствовал в ней эту меркантильную жилку? Обычно я лучше разбираюсь в таких вещах».
Когда Клео без особого протеста подписала соглашение о неразглашении, он почувствовал себя в безопасности. Однако он недооценил, на что готовы пойти некоторые женщины ради его богатства.
— Должен сказать, это довольно справедливая сделка, — сказал адвокат.
Именно эти слова Данте и не хотел слышать.
— Она хочет получать ежемесячные выплаты с момента рождения ребёнка и до его совершеннолетия или до тех пор, пока не выйдет замуж – смотря, что из этого произойдёт раньше. Она просит позаботиться только о самом необходимом: еде, одежде, медицинских счетах — только для ребёнка, не для неё. Также она просит увеличить пособие для обучения ребёнка и на другие вещи, когда он станет взрослым. Разумеется, здесь указаны проценты, соразмерные с любыми изменениями в экономике. И она хочет это только после того, как тест на отцовство подтвердит, что ты отец.
У Данте отвисла челюсть.
«Зачем выставлять это условие, если Клео не абсолютно уверена, что я отец ребёнка? Она что-то сделала с его презервативами?»
Данте сразу же отмёл эту возможность. Он никогда не оставлял свои вещи без присмотра, и надевал презервативы только сам. Всегда. Он не мог допустить, чтобы ноготь случайно порвал латекс. Он на собственном опыте усвоил этот горький урок. Однажды он поймал одну из своих бывших любовниц, когда она пыталась порвать презерватив, якобы «возясь» с ним, пока пыталась его надеть. После этого Данте больше ни одной женщине не доверял презерватив.
Значит, если ребёнок его, то этот способ защиты не сработал. Он всегда знал, что презервативы не защищают на сто процентов, но считал, что риск незначителен. До этого момента.
Данте покачал головой, испытывая отвращение к себе, к Клео, ко всему миру.
— Я не хочу быть отцом, — прорычал он. — Есть ли способ заставить её…