— И как мне наброситься на него? Он выгнал меня из офиса до того, как у меня появилась возможность поговорить с ним.
— Что, буквально выгнал? — Его глаза расширились.
— Позвал охрану, и они вывели меня из здания, — подтвердила она.
У Кэла отвисла челюсть.
— Серьёзно?
— Да. Я чувствовала себя такой… — Слёзы снова хлынули из глаз, когда она вспомнила этот ужасный момент, как охранники вывели ее из кабинета Данте и проводили к её столу. — Униженной.
— Этому парню нужно надрать зад! Расскажи своему брату об этом.
— Нет. — В её голосе слышалась паника. — Нет, Кэл. Люк не должен услышать об этом. Он не должен узнать, кто отец этого ребёнка!
Клео была слишком смущена, чтобы позволить Люку узнать, какую колоссальную ошибку она совершила с Данте, и она не могла разрушить дружбу, которой брат так дорожил.
— Что ты скажешь ему по поводу работы?
— Скажу, что ушла или что-нибудь в этом духе. Ему будет достаточно легко поверить, что его сестра неудачница.
— Ну же, дорогая, — сказал Кэл. — Это несправедливо. Это не твоя вина.
— Пожалуйста, просто оставь это.
Кэл неохотно кивнул.
Клео протянула руку и нежно сжала его плечо.
— Мне жаль, что я набросилась на тебя, ладно?
— Да. — Он пожал плечами. — Мне жаль, что я недостаточно мрачен, чтобы соответствовать ситуации.
Они шмыгнула носом и хихикнула, услышав эту дурацкую шутку.
Кэл поморщился, сунул руку в карман и вытащил платок.
— Высморкайся. Посмотри на себя. Ты такая ужасная плакса, Клео.
— Заткнись! — Она улыбнулась и показательно высморкалась.
В этот момент она так ценила присутствие Кэла, что не смогла удержаться и обняла его.
— Спасибо. Иногда я не знаю, что бы делала без тебя.
________________________________
В десять утра следующего дня Клео всё ещё валялась в халате и пижаме. У неё не было желания что-то делать. Она чувствовала себя плохо. Большую часть утра она провела в обнимку с унитазом, её рвало, и сейчас она чувствовала себя полностью выжатой.
Клео всё ещё немного мутило, поэтому она осторожно подошла к дивану, который Кэл в кои-то веки убрал, прежде чем ушёл в неизвестном направлении. Он всегда пропадал часами напролёт, делая Бог знает что Бог знает где. Клео испытала облегчение, когда он ушёл, потому что из-за его хорошего настроения ей хотелось лезть на стену.
Она думала, что нужно попытаться что-то съесть, когда в дверь квартиры постучали. Клео нахмурилась, она редко бывала дома днём, к тому же, у них был установлен домофон, поэтому в дверь стучали крайне редко.
Стук повторился. Клео встала с дивана, замерла на мгновение, чтобы справиться с тошнотой, и пошла открывать.
— Кто там? - спросила она, поскольку в двери не было глазка.
Последовала долгая пауза, и Клео подумала, может, кто-то ошибся дверью.
— Я. — Голос, лишь слегка приглушённый дверью, был хорошо знаком.
Она не ответила, и в дверь опять постучали — громко, властно, так чертовски похоже на него.
— Это я, Дамасо! — прорычал Данте. — Открой эту чёртову дверь.
— Нет.
— Что?
Клео практически чувствовала его удивление через дверь.
— Я сказала: «Нет». Уходи.
— Я никуда не уйду, пока мы всё не уладим. — Его голос звучал непреклонно, и она нерешительно закусила губу.
— Я не думаю, что нам есть, что улаживать. Ты принял решение.
— Я отказываюсь обсуждать это через дверь. Если ты не откроешь, то я её просто выбью. Не думаю, что понадобится много усилий, дерево такое тонкое.
— Не все могут позволить себе двери из орехового дерева, — сказала Клео с усмешкой.
Данте был прав — дерево настолько тонкое, что она могла слышать его вздох через дверь.
— Считаю до трёх. Если ты не откроешь дверь, я…
Она раздражённо щёлкнула языком и распахнула дверь. Клео вспомнила, что на ней флисовая пижама в горошек, пушистый розовый халат и розово-белые тапочки с кроликом, только после того, как увидела Данте в сшитом на заказ великолепном костюме. Её волосы были в беспорядке, и она, вероятно, выглядит измученной после утренней рвоты. И то, как он посмотрел на неё, дало понять, насколько ужасно она выглядит.