«Его галстук перекручен, — рассеяно заметила она, — одна белая манжета торчит чуть длиннее другой, пуговица на рубашке не застёгнута, а волосы всклокочены, будто он всё утро их ерошил. И к тому же, похоже, он порезался утром, пока брился».
В общем, Данте Дамасо выглядел… рассеянным. Он выглядел как человек, который больше не распоряжается своей жизнью.
— В моём воображении у него тёмные волосы и твои золотые глаза, а также рот и подбородок, и он носит самую маленькую в мире форму шерифа. Он ещё не может ходить, но ухмыляется широкой, слюнявой и беззубой улыбкой.
Они оба молчали, затем плечи Клео поникли.
— Что ты хочешь от меня?
— Не знаю, — признался Данте, что было не похоже на его обычную самоуверенность. — Я не думаю, что стану хорошим отцом. На самом деле, я почти уверен, что буду паршивым отцом.
Это напомнило Клео о собственных страхах по поводу того, какой матерью станет она. Поразительно, что и у Данте не было в этом уверенности, хотя он всегда точно знал, что делает.
— Но я надеялся стать кем-то… кого она знает?
— Это огромное изменение, Данте, и это совсем не то, чего я хочу.
— Знаю. Я просто прошу, чтобы ты позволила мне должным образом заботиться о ней и иногда видеться.
— Что подразумевает собой «забота о ней»?
— Трастовый фонд, частная школа, достойные условия жизни.
— Нет. Ты пытаешься диктовать, как мне жить и как воспитывать ребёнка.
Он просто смотрел на неё с пустым выражением лица.
— Вы должны решить это прямо сейчас? — многозначительно спросил Кэл.
Клео удивлённо посмотрела на него, совершенно забыв о его присутствии.
Он закатил глаза.
— Начинается дождь. А вы, мисс, уже опаздываете.
— Вот дерьмо! — пробормотала она, бросив косой взгляд на Данте, который уставился на неё с нехарактерным для него выражение висельника.
— Данте, ты не можешь появляться, говорить мне, что изменил мнение и ожидать, что я нормально к этому отнесусь, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты присутствовал на УЗИ. Не думаю, что хочу поделиться чем-то настолько… интимным с тобой.
— У тебя мой ребёнок, леди, — напомнил он, и Кэл фыркнул. — Нет ничего более интимного, чем это.
— Кэл пойдёт со мной, — сказала она.
— Не пойду, — Кэл пожал плечам. Он не сводил глаз с ногтей и не обращал внимание на убийственные взгляды, которые на него бросала Клео. — Я брезглив. Кровь вызывает у меня тошноту.
— Кровь? — Теперь Данте выглядел немного позеленевшим, и Клео хотелось кричать от разочарования.
— Не будет никакой крови. Кэл, ты идёшь со мной. — Она показала пальцем на Данте. — А ты можешь подождать, я… Я спрошу, смогут ли они сделать копию DVD или что-то в этом роде.
— Ты сделаешь это?
— Может быть.
Данте
«Какого чёрта я здесь делаю?»
Данте сгорбился на маленьком неудобном пластиковом стуле, окружённый женщинами на разной стадии беременности. Они все таращились на него, удивляясь, что он делает в приёмной гинеколога без беременной женщины.
Данте и сам не понимал, что заставило его прийти сюда утром. Всё, что он знал — это то, что последние сорок восемь часов та крошечная ковыляющая балерина с очаровательной улыбкой и сверкающими зелёными глазами вкрадывалась в его мысли, заставляя гадать, фантазировать и стремиться к большему.
Однако он не знал, насколько большим может или хочет быть. Они с Клео – фактически незнакомцы, теперь навсегда связанные обстоятельствами. Данте не мог притворяться, что между ними есть что-то большее. Всё, что он знал об этой женщине — капля в море, и узнавать её дальше он не хотел, но зато очень хотел узнать этого ребёнка. В результате ему придётся найти способ договориться с Клео по-хорошему.
В прошлом он заключал более сложные сделки, чем эта. У каждой проблемы есть решение, и он был уверен, что найдёт решение и для этой. Ему просто нужно убедить Клео в том, что его путь — самый правильный.
«Если бы только я сам знал, что это за чёртов путь».
Клео
— Он сводит меня с ума, — пожаловалась Клео Кэлу и легла на стол для осмотра.
— Не думай о нём сейчас, — сказал Кэл. — Ты собираешься в первый раз увидеть ребёнка. Где твоё чувство благоговения и радости?