Большинство вечеров она проводила у станка, который Данте установил для неё в спортзале — поскольку у неё больше не было времени заниматься этим в студии. Она делала упражнения в определённом порядке, затем ужинала и смотрела фильм. Сегодня вечером, после долгого лежания в огромной ванной, она надела пижаму, полосатые гольфы и удобно устроилась перед телевизором. Клео была так сосредоточена на фильме, что не заметила, как открылась входная дверь, и вошёл Данте.
— Что смотришь? — спросил он за её спиной, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности.
— Чёрт, — пискнула она, поднимая руки к груди. — Ты до смерти меня напугал.
— До смерти? — Он приподнял бровь, и она сморщила нос.
— Я где-то читала, что ребёнок все слышит. И не хочу, чтобы он начал ругаться до своего рождения.
— Он нас слышит? — Данте выглядел совершенно сбитым с толку этой новостью, и после того, как он аккуратно снял пиджак и повесил его на стул, присел рядом с ней на диван. — Серьёзно?
— Ага. Я тоже слегка охрен… обалдела, когда это прочитала.
Данте так заразительно улыбнулся, что она поймала себя на том, что улыбается в ответ.
— Как долго, по-твоему, ты сможешь продолжать в том же духе? — спросил он, его голос дрожал от смеха.
— Я не знаю, но буду стараться из всех сил не чертыхаться… — Она нахмурилась, когда поняла что сказала. — Черт.
— Да, так я и думал, — хихикнул Данте, снял блестящие туфли и положил ноги на кофейный столик рядом с её, чуть согнув в коленках.
Вид его длинный стройных ног рядом с её миниатюрными вызвал трепет у неё в животе.
«Как мужские ноги могут быть сексуальными?»
— Я измотан, — устало признался Данте, чуть сгорбившись. — В Токио опять проблемы, а в Дубае не справляются с задачей. Всю неделю я провёл на собраниях.
Не думая, он повернулся, закинул ноги на подлокотник дивана, и — что шокировало больше всего — положил голову Клео на колени. Он ослабил галстук и расстегнул две верхние пуговицы, пытаясь устроится поудобнее, а затем повернулся к телевизору.
— Что мы смотрим?
От этого «мы» Клео чуть расслабилась и положила руки, которые до этого подняла, не зная, куда их деть, — одну на голову Данте, другую на его плечо.
— Хм… — Она тупо смотрела на экран, пока космонавты спорили между собой. — «Чужие».
— О, я его знаю, — невнятно пробормотал он, — Как она там сказала: «Держись от неё подальше, сука»?
— Любитель, — со страдальческим вздохом сказала Клео и начала успокаивающе гладить Данте по волосам. — Ты неправильно цитируешь.
Он повернул голову и весело глянул на нее.
— Sí? Что же она сказала?
— Увидишь. А теперь молчи и смотри.
___________________________
Полчаса спустя, после того, как он стащил половину её попкорна, раскритиковал пару-тройку поступков, которые совершили некоторые персонажи, и удивился, почему герои не оставили кого-нибудь охранять корабль, из-за чего его взорвали, Данте уснул. Клео улыбнулась, чувствуя непреодолимый прилив нежности к нему. Она никогда не думала, что Данте Дамасо может ей понравится, но он ей нравился. Он сумел завоевать её расположение, и она не поняла, как ему это удалось.
Логическая часть её мозга советовала держать его на расстоянии, говорила, что любовь к нему приведёт к боли и разбитому сердцу. Он был не из тех мужчин, с которыми можно играть в семью. Он был похож на дикого зверя, которому, казалось, жилось лучше без каких-либо эмоций. Клео и ребёнок были чем-то неожиданным в его жизни, и именно поэтому новизна ощущений привлекала его. Клео не могла позволить себе зависеть от него. Особенно эмоционально. Данте, конечно же, сдержит слово, когда дело дойдёт до содержания ребёнка, но если она начнёт думать, что он может чувствовать что-то более глубокое, чем то, что обещал, то только себя обманет.
Но было так трудно помнить об этом, когда он вот так расслабленно лежал на её коленях.