— Всё настолько плохо, да?
Она не знала, что, чёрт возьми, он имеет в виду, но это ее просто взбесило. Она повернулась к Данте с гневным взглядом и прорычала:
— Ты думаешь, что быть дерзким это выход? Потому что у меня для тебя новости, приятель…
Оглушительный визг тормозов прервал Клео на полуслове. Она глянула в лобовое окно и увидела машину, несущуюся прямо на них.
— Данте! — успела прокричать она прямо перед столкновением, а затем подушки безопасности развернулась с пугающим хлопком и выбила из неё дух.
Клео слышала стоны Данте и отчаянно пыталась выбраться из-под подушки безопасности и дотянуться до него. Из его головы шла кровь, глаза были закрыты, и по стонам было понятно, что ему больно.
Клео запаниковала.
— Данте? — прошептала она. — О Боже, Данте! С тобой всё в порядке? Ты меня слышишь?
Дверца машины с ее стороны распахнулась, и Клео увидела мрачного Джеймса, который от студии ехал за ними на её машине.
Он наклонился, чтобы расстегнуть ремень.
— С тобой всё хорошо? — спросил он резким голосом.
— Со мной всё нормально. Посмотри сначала на Данте.
— Ты же знаешь, что он хотел бы, чтобы я сначала помог тебе, Клео.
Тон голоса Джеймса не допускал возражений, и Клео понимала, что споры только займут время, которое понадобится, чтобы добраться до Данте, поэтому позволила ему отстегнуть себя и вывести из машины.
В видом человека, который точно знает, что делает, Джеймс ощупал Клео, проверяя, не сломаны ли у нее кости, но она быстро отмахнулась от его рук.
— Я в порядке. Помоги Данте.
Джеймс коротко кивнул и пошел к машине.
«Нас столкнули с дороги», — ошеломлённо заметила она.
Столкновение произошло на Т-образном перекрёстке, и оба автомобиля вылетели за обочину. Вторая машина стояла в несколько метрах от них, и Клео увидела, как водитель, пошатываясь, выбирается из машины. Она застыла, в ужасе прижав руки к лицу, затем всё её тело онемело от шока. Клео отвернулась и поспешила к машине, молясь, чтобы Джеймс поскорее перенёс Данте в безопасное место, и услышала безошибочный звук нетерпеливого голоса Данте. От облегчения у неё подкосились ноги, и она осела на землю.
Она довольно отчётливо слышала их разговор: Джеймс говорил, что не думает, что было бы разумно со стороны Данте двигаться, а Данте велел ему убираться с дороги. Данте, будучи Данте, как и следовало ожидать, добился своего: он протиснулся мимо Джеймса и встал, безумно озираясь по сторонам, словно что-то искал. Как оказалось, её.
— Клео! — В резком, повелительном голосе сквозило отчаяние, пока он кричал её имя, и паника, потому что не видел её.
— Я здесь, — слабо ответила она.
Данте резко повернул голову — Клео заметила, как он вздрогнул от быстрого движения — и бросился к ней.
— Господи! — Он опустился перед ней на колени, обхватил ладонями её лицо и приподнял, чтобы лучше рассмотреть. — Ты в порядке. Ты в порядке.
Его голос звучал неуверенно, он убрал руки с её лица, затем нежно обнял и прижал к себе.
— Прости меня, — шептал Данте ей в волосы. — Этого не должно было произойти. Мне так жаль.
— Он появился из ниоткуда, — запротестовала Клео, её голос дрожал даже сильнее, чем у Данте. — Это не твоя вина. У тебя идёт кровь, Данте.
Дрожь в её голосе сменилась рыданием, и он крепче прижал её к себе.
— Всё в порядке. Всё в порядке, nena (прим.: детка по-испански). Не плачь. Со мной всё хорошо, — бормотал он то на английском, то на испанском.
Вдалеке слышались сирены и споры Джеймса с другим водителем, но ни Данте, ни Клео не двинулись с места.
Когда приехала машина скорой помощи, Джеймс указал им на Данте и Клео, которые всё это время сидели на обочине. Они уже давно молчали: Данте крепко прижимал её к себе, а Клео пыталась унять дрожь.
— Он истекает кровью, — сказала она парамедикам, как только они к ним подошли.
— Она беременна, — сообщил Данте, когда один из врачей надавил на рану над его правой бровью, где осколок стекла едва не попал ему в глаз.
Как только Данте упомянул о беременности, её рука потянулась к животу — конечно же, это первое о чём подумал Данте в такой ситуации. Не удивительно, что он так переживал за неё. Не было бы никакого ребёнка, если бы Клео пострадала.