– Слухи…
– На то они и слухи. Произошедшее было намного хуже.
Серефин вздохнул и откинул голову на спинку кресла. Потолок гостиной его матери был украшен яркими цветами, а среди них виднелись магические символы здоровья. И никаких Стервятников вокруг.
– Я думала, что он умер много лет назад. И почти жалею, что это оказалось не так.
«Потому что его судьба теперь в моих руках».
– Серефин…
– Мне не нужны твои оправдания, мама. Я понимаю, что тебя заботили лишь приличия. Да и как ты могла догадаться, что твой незаконнорожденный сын вырастет таким порочным и бездушным? Ох, подождите, такими же становятся все Стервятники, верно?
Клариса отшатнулась, будто ее ударили. А у Серефина пропал запал.
Эти откровения ничего не изменят. Малахии придется ответить за свои поступки.
– Два трона, и на них сидят два испорченных брата, – пробормотал он. – Хотя, думаю, скоро это изменится.
Он стянул с головы корону и провел большим пальцем по холодному железу.
Его мать расслабилась и, положив трясущиеся руки на колени, чтобы слегка успокоить их дрожь, с радостью ухватилась за новую тему разговора.
– Среди славок есть те, кто не хочет меня видеть на троне, – сказал Серефин. – И я не знаю, как мне быть.
Встав, Клариса пристегнула книгу заклинаний к поясу и быстро пересекла комнату, чтобы положить руки на плечи сыну.
– Ты прекрасно знаешь, что делать. Заставь их пожалеть о том, что их тихие шепотки достигли твоих ушей. – Она приподняла подбородок Серефина. – Ты наш король. Неужели ты думаешь, что у твоего отца не было врагов, которые собирались каждую ночь и обсуждали его свержение?
– Я был одним из этих врагов, – устало заметил он.
Мать поцеловала его в макушку.
– Ты сделал то, что должен был сделать.
– Вот как ты оправдываешь себя за то, что случилось с Малахией?
Она вздохнула.
– Если бы могла оставить его рядом с собой, то так и сделала бы. Только благодаря вам двоим я могла выносить нахождение в этом дворце. – Клариса пригладила его волосы и притянула к себе. – Я ничего не сказала тебе, потому что ты бы попытался вытащить его из ордена. Ты такой упрямец, Серефин, но мы не должны вмешиваться в дела Стервятников.
Он вздрогнул, когда ее ногти слега впились в кожу его головы.
– Предательство – другое дело, – задумчиво продолжила Клариса. – Каким бы поэтичным мне ни казалось то, что мои сыновья владеют обоими тронами Транавии, предательство допускать нельзя. Но давай сначала разберемся со славками?
Тревога Серефина сменилась разочарованием, когда он обнаружил в коридоре Остию. Схватив ее за руку и не обратив внимания на удивленный вскрик, он потащил ее в свои покои и захлопнул двери.
– Ты знала о Малахии, – сказал он с обвиняющими нотками в голосе, хотя и собирался оставаться спокойным.
– Что?
– Ты знала. Все это время ты знала, что именно он занимает пост Черного Стервятника.
Она закатила глаза.
– Неужели это так важно сейчас? Я не стала ничего говорить, потому что решила, что это не имеет значения.
– Я думал, что он умер. Еще несколько лет назад. И ты не спешила разубедить меня в этом.
– Да ты вполне можешь считать, что он умер! – язвительно воскликнула она. – В чем дело, Серефин?
На мгновение он задумался, а не сказать ли ей правду. Или Остия знала и это? Что еще она скрывала от него «ради его же блага»?
– Я узнала это несколько лет назад, – со стоном призналась она. – Увидела его без маски. Я знаю, что вы были близки, но он… – Остия замолчала и покачала головой. – Отвратительный. Мне не хотелось разбивать тебе сердце, когда ты наконец пережил его потерю.
– Ты не должна была скрывать это от меня, – возразил Серефин.
Остия пожала плечами, явно не понимая, из-за чего он так злится.
– К чему сейчас этот разговор?
Серефин покачал головой и отмахнулся от нее. Эта ситуация станет точкой раздора между ними, и он не собирался успокаиваться.
– Не важно, – пробормотал он, еще больше злясь из-за того, что все скрывали от него правду. – Это неважно. Мне пора на ужин.
– Нет уж, только не в таком виде. – Остия ухватила его за запястье и дернула назад. – Сначала приведи себя в порядок. Не давай им лишних поводов для злословия.
Стиснув зубы, Серефин провел рукой по подбородку. Да, ему бы не мешало побриться.
Если о поступке Малахии станет известно… Да уж, теперь Серефин вступал на зыбкую почву. Он не мог свалить смерть отца на Стервятника, хотя ему очень этого хотелось. Простой народ и славки так сильно боготворили Стервятников, что грозили устроить гражданскую войну, если что-то угрожало их правлению.