— Я же сказал тебе, я отправился полетать, — прорычал Дариус. — Или ты теперь тоже сомневаешься во мне?
— Кто в тебе сомневается? — невинно спросил Сет, хотя только что сказал, что, по его мнению, Дариус кого-то убил.
— Он имеет в виду Ориона. Он зол, что мы получили наказание от его приятеля, — добавил Макс.
— Он не мой приятель, — сказал Дариус. — Он чертов лицемер.
— Ну, думаю, что отработка — это, вероятно, наименьшее, чего нам следовало ожидать после того, как мы чуть не убили Тори, — пробормотал я, все еще злясь на Ориона за то, что он осмелился наказать нас, но подумал, что смогу смириться с этим в свете того, что мы почти сделали.
— Я не видел, чтобы ты много делал, — ответил Макс. — На самом деле, если бы не Кодекс, за которым ты прячешься, я бы подумал, что, возможно, ты не поддерживал нас в этом. Ты даже не помог с подготовкой.
— Ну, если это то, что нужно, чтобы сохранить наши позиции, тогда, возможно, мне не нравится быть частью этого, — возразил я. Как только эти слова слетели с моих губ, я пожалел, что это случилось. Все трое уставились на меня так, словно у меня только что выросла вторая голова.
Дариус поднялся на ноги и направился ко мне, его глаза сузились до золотистых, как у рептилии, щелочек, когда его Орден попытался вырваться из его кожи.
— Думаешь, мне понравилось это делать? — потребовал он. — Неужели ты думаешь, что я хочу терроризировать людей и наживаться на их худших страхах? Думаешь, я не понимаю, чем это меня делает? Кем это делает меня?
Я расправил плечи, выдерживая его взгляд. Я не должен был этого говорить, но слова были произнесены, и я не собирался быть вынужденным брать их обратно, как чертов трус.
— Сколько раз мы сидели в этой комнате и обсуждали все, что нам не нравится в том, как правят наши родители? — прошипел я. — И все же при первом реальном испытании нашего заявления мы склоняемся перед их способом ведения дел.
— У нас нет выбора, — сказал Дариус. — Нимфы кружат все ближе, а Вега вернулись всего несколько недель назад. Они чуют слабость в воздухе. Если эти девушки займут трон, то мы все обречены.
— Я не говорю, что мы не должны от них избавляться, — сердито сказал я. — Но говорю, что не думаю, что стать твоим отцом — это способ достичь желаемого.
Глаза Дариуса вспыхнули яростью от моих слов, но прежде чем он смог броситься на меня, я пронесся через комнату и выпрыгнул из окна.
С моей вампирской скоростью я был на полпути через Лес Стенаний, прежде чем даже подумал о том, чтобы замедлиться.
Я не хотел сейчас находиться рядом с другими Наследниками. Черт, я даже не был уверен, что хочу быть рядом с самим собой.
Дарси
Я стояла в душе, склонив голову, когда на меня обрушилась поток воды. Прохладный, совсем едва теплый. Я почти не чувствовала его на своей коже, как будто за ночь обросла более толстым слоем. Щитом от внешнего мира. И желала, чтобы он стал еще толще.
Мое сердце было рыбой на суше, отчаянно дергающейся в груди в поисках безопасного убежища, в которое можно было бы погрузиться. Куда-нибудь, где боль прекратится.
Я запустила руку в волосы, оценивая ущерб. Так как все еще не смотрелась в зеркало, потому что прошла прямо мимо него через ванную комнату. Но мне придется заглянуть в него достаточно скоро. Неравномерная длина беспокоила меня меньше всего; там, где нож Сета срезал слишком близко к коже головы, было безволосое пятно, которое я не была уверена, что оставшаяся длина покроет.
Я выключила воду, и трубы издали дрожащий стон. Я проснулась рано, задолго до рассвета, воспоминания о случившемся повторялись в моей голове. Снова и снова.
Мы с Тори направились прямо в мою комнату и заперлись здесь. Диего и София пришли проведать нас, но мы их прогнали. Мне нужно было побыть наедине со своей сестрой. И на этот раз я поняла, что она нуждалась во мне так же сильно, как и я в ней. То, что Наследники сделали с Тори…
Мое сердце снова дрогнуло, и слезы навернулись на глаза. Я уже давно не позволяла им падать; мои щеки были красными от них.
Я все еще чувствовала запах хлорки на коже Тори, когда Орион вытащил ее из воды. И ощущала запах нагретого воздуха, который поднимался от обугленного тела Аструма. Слышала, как Наследники смеялись, насмехались, издевались. И ненавидела их больше, чем когда-либо думала, что можно кого-то ненавидеть.
Была одна вещь, которая продолжала крутиться у меня в голове. Кем бы ни был Тень, он победил. Убил одного из немногих людей в Солярии, которые пытались нам помочь. И бедняга Аструм был не просто убит, он был уничтожен, его тело обгорело до неузнаваемости. Если бы не карта Таро, которую он нам оставил, и сопровождавшая ее странная магическая аура, мы бы так и не узнали, кому принадлежало тело.