— Попасть в наш дом никогда не должно быть просто, — сказал я, ущипнув себя за переносицу. — Я хочу, чтобы его нашли, и я хочу знать, почему никто другой не знал. Затем я хочу, чтобы вы позвонили каждому ирландцу или итальянцу в этой чертовой стране, способному построить наш дом. Мы не переезжаем.
— Лиам, мы можем остаться в летнем доме…
— Мы не переезжаем! — Закричал я, дыша через нос, прежде чем сделать шаг назад. — Я не позволю, чтобы меня выгоняли из моего дома, как нищую уличную крысу. Осталось еще много свободного места. Выбери комнату и разберись с этим, отец.
Он поднял бровь, глядя на меня, ухмыляясь, прежде чем кивнуть.
— Что касается Вэнса и Сейдж, сфотографируйте тело Эмори и отправьте его им. Когда закончишь, брось тело Эмори куда тебе, блядь, заблагорассудится. Отправь его на Луну, мне, блядь, все равно. Просто убедись, что Вэнс знает, что эти фотографии — это все, что у него когда-либо останется от его сына. — Часть меня жалела, что я не убил Эмори сразу и не использовал его в качестве какого-то рычага, чтобы свергнуть его отца.
— Когда мы нанесем ответный удар, босс? — Федель спросил меня, и я действительно думаю, что это был первый раз, когда он назвал меня своим боссом.
— Мы начинаем прямо сейчас. — Я оглянулся на них всех. — Деклан, собери всех гребаных хакеров и высоси из них всю информацию. Все, что вы можете уничтожить, уничтожьте. Остальные, ваши приказы остаются прежними. Стреляйте на поражение. Мне все равно, будут ли они на улице или в своих чертовых кроватях. Мы покончим с этим, даже если для этого мне придется разбомбить всю Россию.
ГЛАВА 29
«Семья, которая скорбит вместе, живет вечно.»
— Джей Джей Макэвой
СЕДРИК
Это было дежавю. Ни один отец никогда не хотел видеть, как его сын страдает так, как страдал он. Наши сыновья и дочери должны были двигаться вперед, совершая новые ошибки. Прокладывать новые пути и покоряйть новые вершины. И все же Лиам сражался в моей войне. Мне следовало убить Вэнса много лет назад. Я должен был предотвратить все это, но мне этого не удалось.
Позволив дыму наполнить мои легкие, я уставился в небо.
— Седрик. — Подскочив при звуке голоса моей жены, я оглянулся и увидел, что она смотрит на косяк в моих руках.
— Прости, — прошептал я, готовясь выбросить его, когда она просто взяла его у меня из рук и сделала длинную затяжку.
Ухмыльнувшись, она вернула его мне.
— Только сегодня вечером. После сегодняшнего дня он запрещен.
— Косяк напоминает мне о колледже. — Курение на крыше после долгого, тяжелого дня. Время от времени тоже приходилось немного учиться, но все же.
— Я была беременна, помнишь? Я не могла курить.
— О, точно. — Я засмеялся, когда она ударила меня, а я в ответ обнял ее.
— С ними все будет в порядке? Смогут ли они пройти через это? — прошептала она.
— Я не знаю. Прошел всего один день.
КОРАЛИНА
Я действительно не знала, как попала в родильное отделение. Я просто шла, и следующее, что я помнила, были дети. Все они были очаровательны и умиротворяющи. Глядя на них, я почти забыла, что мир иногда отстой.
— Они милые, не правда ли? — Прошептал Деклан рядом со мной.
— Разве ты не должен охранять Мел?
Он улыбнулся.
— Нил, Федель и Монте стоят на страже.
Я ничего не ответила, и он посмотрел на детей.
— Я все пытаюсь представить, как будет выглядеть наш ребенок. Лиам был так счастлив. Он все время был как под кайфом.
И снова я ничего не ответила.
— Кора…
— Что, Деклан? — огрызнулась я. — Ты хочешь, чтобы я уделила тебе время, потому что ты сидел за моей дверью и включал музыку? Но ты не уделил мне времени, даже после того, как я позволила тебе трахать меня так, как тебе заблагорассудится.
Он взял мою руку и поцеловал ее, прежде чем сделать шаг назад, больше не говоря ни слова. Когда я посмотрела через стекло, несколько младенцев заплакали.
— Видишь, что ты натворил?
ДЕКЛАН
Я не мог не улыбнуться ей. Даже сейчас, когда она проклинала меня, как и должна была, я улыбался. Она кого-то убила. Она была в восточном крыле, когда взорвались бомбы, и пробилась в безопасную комнату. Нож прямо в горло ублюдку. Если бы я не знал ее, я бы сказал, что снова влюбляюсь в нее. Но правда заключалась в том, что я никогда не переставал любить ее. Я буду ждать. Я могу выдержать каждый удар, если в конце концов доберусь до нее.