Протянув мне бокал бренди, Антонио прошел мимо меня и приставил еще одно сверло к пупку мужчины.
— Где Вэнс и Сейдж? — Спросил Нил в последний раз.
Все взгляды в комнате были устремлены на него.
— Клянусь Богом…
— Бог не приходит в эту часть дома, так что поклянись мне, — сказал я ему, откидываясь на спинку стула.
— Я клянусь…
— Убейте его. — Он тратил слова впустую и ничего не знал.
Заглушая его крики, я закрыл глаза и прислушался к гудению дрели. Оно, по какой-то причине, расслабляло меня. Но, к сожалению, все закончилось слишком быстро.
Антонио проверил его пульс, затем повернулся ко мне.
— Он мертв, сэр.
Я вздохнул.
— Когда я сказал убить его, я имел в виду сделать это медленно.
Это просто показало, что если ты хочешь, чтобы кого-то убили правильно, ты должен сделать это сам. Деклан протянул мне папку, я быстро просмотрел ее, прежде чем встать.
— Какой он по счету?
— Он седьмой, кого мы потеряли во время допроса. Слабохарактерные суки, — ответил Деклан, открывая передо мной дверь.
Нахмурившись, я кивнул.
— Найди мне еще. Я хочу, чтобы они все умерли. Я хочу, чтобы Вэнс, Сейдж и все эти чертовы Валеро знали, что я иду за ними.
Когда я уходил, они утащили тело дурака прочь. Сильной стороной Нила не были пытки, как, впрочем, и Деклана. Это всегда оставалось за моим отцом и мной. У нас это хорошо получалось, и, как ни странно, нам это нравилось. Но после того, что произошло, что-то изменилось в них обоих. Нила подпитывала ярость от осознания того, что могло случиться с его женой. Деклан в некотором смысле потерял Коралину. Ушла женщина-шопоголик, которая, казалось, никогда не понимала окружающий мир, и на ее место пришла убийца. Она прошла через это и все еще не хотела с ним разговаривать. Он принимал ее удары, а затем обрушивал их на того беднягу, который выступал против нас. Но я понял. Прогуливаясь по строительной площадке, которая теперь была моим домом, я знал, что меня ждет, когда я открою дверь в свою комнату.
Коралина посмотрела на меня, печально качая головой, прежде чем уйти. Сняв рубашку, я бросил ее рядом с одеждой, которую Адриана разложила для Мелоди. Казалось, что к ней никто не прикасался.
Опустившись на колени рядом с ней, я откинул назад ее волосы.
— Ты уже поела?
Она ничего не ответила. Она даже не взглянула на меня. Прошло пять дней, и я боялся, что это только начало.
— Адриана, мне нужна еда. Все, что пожелает Мел, прямо сейчас. — Я отключил телефон, прежде чем сесть на пол перед ней.
По крайней мере, она дышит. Это было единственное утешение, которое у меня было. Листая документы в моей руке, я начал читать, я не хотел, чтобы она чувствовала, что я хочу от нее избавиться или что она мне не нужна. Потому что я очень нуждался в ней.
— Деклан и Монте пытались пробиться через брандмауэры Валеро. Их система не так сильна, как наша, поэтому вместо этого они создали чертову сотню различных брандмауэров. Они могут взломать их, но на это потребуется время. Прямо сейчас им не повезло. Сейчас они работают над одиннадцатым брандмауэром. — Я подождал, скажет ли она что-нибудь, но снова ничего не последовало.
— До сих пор мы разговаривали с семью членами организации Валеро, и все они сказали одно и то же. Вэнс и его семья ушли в подполье. — Я замолчал на мгновение и застонал. — Я так зол, что говорю, как мой дедушка в День Святого Патрика.
МЕЛОДИ
Он заставил меня улыбнуться. Я не знала, видел ли он это, но он заставил меня улыбнуться. Мне было интересно, почему он слегка напрягся, когда упомянул своего дедушку.
— В любом случае, — сказал он без малейшего акцента. — Они скрываются. Мы отслеживаем все их банковские счета. В тот момент, когда мы прорвемся через брандмауэры, мы заберём все до копейки. На данный момент, если кто-нибудь из них снимет хотя бы пенни, мы узнаем об этом. Мы уже сожгли все их известные посевы на обоих полушариях и разбомбили двадцать девять метамфетаминовых лабораторий. Если их больше, мы их найдем. Они никуда от нас не денутся. У них нет другого выбора, кроме как умереть.
Он встал, когда Адриана вошла с миской. Я не могла толком расслышать, о чем они говорили, и мне было все равно. Я хотела снова заснуть, но мое тело не позволяло мне.
— Любимая, — прошептал он надо мной, но я не ответила.
Вздохнув, он легко поднял меня и посадил к себе на колени, как будто я была каким-то ре… ребенком.
— Любимая, ешь. Это просто суп, — сказал он, начав тереть большим пальцем мою нижнюю губу. — Мел, любимая, я умоляю тебя. Открой рот, или я открою его силой.