Я так чертовски эгоистичен.
Скользя по своему животу, рельефному прессу, я обхватил очертания своей никак не падающей эрекции. Ладно, я — эгоист. Я ненасытный и ужасный, и всё чего я хотел — вкусить Лолу, услышать её возглас и чёртовы вопли из-за меня.
Сжав головку своего члена, сквозь боксеры, я застонал. Это правда. Всё это правда. Я боялся приближаться ближе, боялся поддаться своим желаниям по отношению к этой голубоглазой женщине в силу опасности. Не из-за угрозы связанной с группой, хотя она была реальна. Не из-за угрозы, касаемо чувств Лолы — это до сих пор являлось проблемой. Нет, я был напуган, потому что, если позволю себе пойти этим путём, то уже не остановлюсь.
Я не мог утверждать, что смогу удержать свои барьеры, если она будет главным призом. И я думал, что если придерживаться профессиональных отношений, то всё будет в порядке. Я смогу себя контролировать.
Но, когда она опрокинула меня в ванной, всё изменилось.
Мощный рык зародился в моём горле. Запустив свою руку под одежду, я поглаживал горячую кожу своего члена. Моя болезненная эрекция была такой же напряжённой и причиняющая неудобства, как и мысли в моей голове.
Лола — это всё, что было у меня в голове. Её ошеломительное лицо, её изящные пальцы. Мои уши наполнились воспоминаниями о той музыке, что она играла. Я отчаянно хотел, чтобы она написала новую песню для меня. Песню, созданную на ноты её дыхания, в которую были бы добавлены акценты из её всхлипываний и страстных стонов.
Я хотел, чтобы Лола Купер была частью меня. И я мог бы сопротивляться этому, если бы не приземлился прямо на неё в той ванной.
Это было своего рода шуткой, насколько белой была керамика. Именно эта своего рода невинность окружала меня — отчаянного грешника.
Тяжело дыша, я обернул кулак вокруг своего члена. Мои поглаживания были быстрыми, они лишали контроля, что отображало меня самого. Лола пробралась во всё, что я есть. Даже сейчас, наедине с самим собой, моё хладнокровие потерпало крах из-за неё.
Если бы я не представлял, что могу сотворить с ней... Мои зубы смыкались от рычания. Если бы я остался в стороне, не спасал её, не помогал, не трогал, не видел, не вдыхал её запах... не... не... Пронизанная электрическим зарядом дрожь восторга, плясала в нижней части моего живота. Она смешивалась с последними частичками моей решимости.
Если бы я никогда не встретил Лолу Купер...
Я бы не хотел её так сильно.
Я дрожал, давление в моей мошонке всё возрастало. Мой кулак сдавливал меня, требуя, чтобы я перешёл грань освобождения.
Пока я лежал здесь в своей глупой позе, пот покрыл всё моё одеяло и острая потребность затмевала мои мысли, у меня оставалась лишь одна ясная мысль, прежде чем я погружусь с головой в мир оргазма.
Я долбанный идиот.
Я заглушил подушкой свой крик, излившись на свои пальцы. Тот жар, что я ощутил, рождал пульсацию у меня в висках. Моё освобождение было невероятным. Но по правде говоря, мне по-прежнему чего-то не хватало для полного удовлетворения.
Под закрытыми веками, я исполнял танец цвета радуги. Среди точек, видел её совершенное лицо. Моя капитуляция перед тем добром, к которому я хотел чувствовать себя ближе. Это... освобождение.
Лола может и не знала, что её ждёт, но меня это не волновало. Только не теперь. Она — это всё, что я желаю.
Теперь, когда я знал, что она хочет меня, даже если это на каком-то физическом уровне, с которым она только знакомится... это искушение.
Я сделаю всё возможное, чтобы она была моей. И, до тех пор, пока Лола в моей группе, я знаю, что у меня есть некоторые гарантии — небольшой отрезок времени, чтобы всё это осуществить.
Открыв глаза, я снова посмотрел в потолок. Я представил еë, спрашивая у самого себя — делает ли она то же самое. Что она может подумать после дня, который мы провели вместе.
Засыпая сегодня ночью, я размышлял о сапфировых глазах, перебинтованных локтях и первых нотах из «No More Stars», в исполнении кого-то, кто осознавал истинное значение этой песни.
«No More Stars» — это песня, начинающаяся с предупреждения. Если я сделал что-то Лоле, даже если это одолжение... Я пытался уберечь её от себя. Каждым взглядом, каждым словом, я предупреждал её о том, что находилось внутри меня. Что я есть такое.
Теперь, она должна вступить в этот мрак со мной и увидеть всё своими глазами.
Конец первой книги.