— Значит, мы будем воевать с ирландцами? Мой голос дрожит, хотя я этого и не хочу.
— Нет. — Голос Луки тверд. — Сын Колина, Лиам, выступил против него на конклаве. Он унаследует все и сохранит мир. Он понимает, почему наказание его отца таково, каково оно есть. Он не будет с этим спорить. — Лука на мгновение замолкает, глядя на выражение моего лица. — Это наш путь, София. Так уж обстоят дела. Тебе нужно это понять, если ты собираешься остаться. Если ты собираешься быть на моей стороне. Это тяжелая жизнь, а временами и жестокая. — Его рука гладит меня по щеке, костяшки пальцев скользят по высокой линии моей скулы.
— Но иногда это бывает красиво.
Я протягиваю руку и накрываю его ладонь своей.
— Я не хочу уходить. — Я встречаюсь с ним взглядом, мой голос теперь сильный и уверенный. — Я поняла, что чувствую, когда нашла твой дневник. А потом, когда Франко попытался убить меня… — Я делаю глубокий вдох, не сводя с него пристального взгляда. Сильный, непоколебимый. Такой, какой я всегда надеюсь быть. — Я нашла внутри себя что-то такое, о чем и не подозревала. Я не просто хотела спасти свою собственную жизнь. Я хотела защитить тебя. Наш дом. Нашу жизнь. Я не собиралась позволять ему все это разрушить. И вот тогда я поняла, что нахожусь в нужном месте… дома.
Медленно я делаю шаг вперед, пока мое тело почти не касается его.
— Я не думала, что хочу такой жизни, — шепчу я. — Я не понимала, почему мой отец отдал меня тебе, зная, что ты за человек. Кровавый, жестокий, злой. Но теперь… теперь я понимаю. Потому что ты и есть все это, но ты и нечто большее.
Когда его руки смыкаются на моих плечах, притягивая меня к себе, я чувствую, как прилив желания переполняет меня, мое тело тает в его объятиях, я поднимаюсь и обвиваю руками его шею. Когда его губы прикасаются к моим, я чувствую, что возвращаюсь домой. И когда мы падаем на кровать, его руки срывают с меня одежду, а я делаю то же самое с ним, я знаю, что никогда больше не захочу уходить.
Руки Луки пробегают по моему лицу, груди, вниз по талии к бедрам, когда я раздвигаю для него ноги, обхватывая ими его бедра, когда он прижимается к моей уже влажной сердцевине, вводит в меня кончик своего члена и удерживает себя там, глядя на меня сверху вниз этим темным, дымчатый взгляд.
— Моя, — шепчет он, продвигаясь вперед еще на дюйм. — Моя жена. — Еще дюйм, и я задыхаюсь, чувствуя, как мое тело растягивается вокруг него, чувствуя, как его густая твердость наполняет меня. — Моя королева. — Еще один, и я стону, вздергивая подбородок, но он пока не целует меня. — Моя любовь.
Он скользит в меня полностью, погружаясь по самую рукоятку, и я вскрикиваю, мое тело обвивается вокруг него, когда он начинает толкаться, и мои бедра приподнимаются с каждым толчком, встречаясь с ним снова и снова.
— Я люблю тебя, — шепчу я ему в губы, когда он целует меня, его руки обхватывают мое лицо, его член медленно движется внутри меня. Я чувствую, как он напрягается, чтобы сдержаться, и мое желание снова нарастает, достигая своего пика, когда он прижимается своим лбом к моему. — Пойдем со мной, — шепчу я. — Я собираюсь кончить, Лука, пойдем со мной, малыш…
— Блядь! — Он стонет, когда чувствует, как я сжимаюсь вокруг него, мои бедра выгибаются так, что я прижимаюсь к нему, каждый дюйм его тела прижимается к каждой частичке меня. Я слышу его шепот, когда чувствую, как он толкается еще раз, его бедра вздрагивают, когда его оргазм изливается в меня, соединяясь с моим.
— Я люблю тебя, — шепчет он. — София. Я люблю тебя, я люблю тебя. Я никогда тебя не отпущу.
Он переворачивается на бок, увлекая меня за собой, держа в своих объятиях.
— Ты моя, — тихо бормочет он, поглаживая мои волосы, все еще наполовину погруженный в меня. — Моя, навсегда.
— Я никогда больше не уйду. — Я провожу пальцами по его лбу. — Я доверяю тебе, Лука. Я знаю, ты защитишь нас. И я готова быть в этом мире с тобой. Я больше не боюсь.
Он целует меня в макушку, откидываясь на подушки, все еще держа меня в своих объятиях.
— Когда ты раньше сказала, что я что-то большее, — спрашивает он, его зеленые глаза встречаются с моими. — Что ты имела в виду?
Я мягко улыбаюсь, прижимаясь к нему, прижимаю свою руку к его груди, прижимая его руку к своей, чувствуя, как бьется его сердце под моей ладонью.
— Ты не просто жестокий человек, каким тебя воспитывали, — мягко говорю я. — Ты… это еще и многое другое.
— Например? — В глазах Луки появляются веселые морщинки. — Скажи мне, жена.
— Храбрый, — шепчу я. — Преданный. Справедливый. Неутомимый в стремлении к тому, чего ты хочешь. Очаровательный. Харизматичный. Амбициозный. Любимый…