Чёрт.
Я та девушка, которая присоединяется к группе парней и разделяет их, не так ли?
«Нет, это глупо. Это старомодная женоненавистническая сюжетная линия, и я не буду в ней участвовать».
— Я не удивлён, что ты набросился на Чака, как собака во время течки. Мы все видели это раньше. Много раз. — Тобиас поворачивается обратно и затем складывает руки за головой. Его зелёные глаза скользят по моим, почти извиняющимся взглядом. — Ты ведь знаешь о его репутации, верно? Он мужчина-шлюха. Серийный мужчина-шлюха.
— О, пожалуйста. — Спенсер размахивает сигаретой, когда Рейнджер и Черч приближаются со стороны закусочной. Ни один из них не выглядит удивлённым, видя, что остальные втянуты в спор. — Я переспал с четырьмя девушками. Я бы вряд ли назвал себя шлюхой-мужчиной.
— Четырьмя? — Тобиас задыхается, и я замечаю, как Мика хватает близнеца за руку и сжимает её. — Как минимум, с шестью, насколько я знаю. Ты рассказывал мне о той девушке прошлым летом…
— Тогда пять. Иисус. Их определённо не шесть. — Спенсер на мгновение замолкает, как будто размышляет, и я чувствую, что мне становится всё более и более неуютно.
— Мы можем просто двигаться дальше, пожалуйста? Мне всё равно, со сколькими девушками он переспал. — Ложь. — Давайте сходим в книжный магазин или ещё куда-нибудь.
— Пять, а не шесть. Определённо. — Спенсер поднимает глаза и встречается взглядом с Тобиасом, а затем они оба хмурятся друг на друга и отводят взгляд.
— Какое отношение этот разговор имеет к чему-либо? — спрашивает Черч, потягивая кофе со льдом. У этого человека проблема. Я не уверена, когда у него день рождения, но я куплю ему пакетик для внутривенного вливания, полный эспрессо, и капельницу, чтобы ввести это дерьмо прямо в его кровоток.
— Чак и Спенсер — пара, — отвечает Мика, засовывая руки в карманы, с таким отстранённым выражением на лице. Я отчаянно пытаюсь разобраться в этом выражении, но вместо этого остаюсь спотыкаться о его слова.
«Что он только что сказал?»
— Пара? — спрашиваю я, и Спенсер вопросительно смотрит на меня. Я не готова ответить на вопрос, читающийся в его глазах, поэтому переключаю внимание на Рейнджера, который, похоже, не лишен сочувствия к моему положению. — Книжный магазин?
— Мы не пойдём в книжный магазин, — хором отвечают близнецы, снова приступая к своей близнецовой рутине. — Мы ненавидим Джеффри.
— Почему? — спрашиваю я, и они оба пожимают плечами. Я начинаю понимать, что, по крайней мере, часть рутины близнецов — это защитный механизм, способ уклониться от вопросов, на которые они не хотят отвечать.
— Джефф и Дженика вместе ходили в школу; его сестра безжалостно издевалась над ней в Эверли, прежде чем она перевелась, — рассказывает Рейнджер, сильно хмурясь. Он пожимает плечами. — Черч такой наркоман, он ходит туда выпить кофе, но остальные из нас бойкотировали это заведение.
— Я просто веду там разведку, чтобы мои родители могли организовать какую-нибудь веселую юридическую гимнастику для Работов. Однажды семья Монтегю будет владеть магазином так же, как мы владеем остальным городом.
— Ты говоришь, как один из тех ужасных злодеев в компьютерной игре, — фыркаю я, убирая с лица несколько прядей блестящих прямых волос. Поскольку большую часть времени я ношу их вьющимися, я решила сменить прическу. — Этот милый маленький городок и не подозревает, что моя злая корпорация захватит власть! Мва-ха-ха! — я подражаю Черчу, вздёргиваю подбородок, скрещиваю руки на груди, прищуриваю глаза и поджимаю губы, как иногда делает он. Почти уверена, что он даже не осознаёт, что делает это.
— Я совсем не так выгляжу, — говорит он, но почти улыбается. Вместо этого он держится за своё мрачное нейтральное настроение и оглядывается через плечо. Джеффри Работ вывешивает на тротуаре табличку с надписью мелом, рекламирующую мокко за полцены. — Но, может быть, нам стоит выполнить ещё одну разведывательную миссию? Просто чтобы посмотреть, не играет ли старый добрый мальчик Джефф какую-то роль в этой чепухе.
— Как будто он собирается сдаться и просто признать свою причастность, — произносит Спенсер, закатывая свои великолепные бирюзовые глаза.
— Всё дело в маленьких рассказах, — говорит Черч, и у меня отвисает челюсть, когда он подмигивает мне. Этот парень умеет читать мысли? — Пойдём, Шарлотта. Я куплю тебе мокко. — Он замолкает и снова оглядывает меня. — Бедные люди ведь любят мокко, не так ли?
— Господи, — стону я, хватая его за руку и убегая по тротуару. Я машу Джеффу, когда мы приближаемся, и он хмурится.
— Шарлотта, — осторожно произносит он, оглядывая меня с ног до головы. Его голубые глаза сразу же останавливаются на руке, которая сжимает руку Черча. — Я и не знал, что вы двое близки.
Черч выбрасывает пустой стакан из-под кофе в ближайшую мусорную корзину, а затем обнимает меня за плечи, счастливо сияя.
— О, мы лучшие друзья, разве ты не слышал?
— Отвали, Черч, — говорит Джефф, но всё равно отступает и впускает нас в книжный магазин. Спенсер идёт прямо за нами, на его лице такая решимость, что я просто знаю: он вернётся и укусит меня за задницу позже.
Джефф начинает закрывать дверь, когда появляются Рейнджер и близнецы, как генерал со своими двумя лучшими солдатами. Наступает долгий, неловкий момент, когда Джефф и Рейнджер пристально смотрят друг на друга, а затем они втроём входят, и меня окутывает запах свежей бумаги и чернил.
— Мне нужна новая книжка про гарем наоборот, — бормочу я, отпуская руку Черча, а затем вытираю ладонь о перед платья. Черч замечает это и ухмыляется.
— Найди что-нибудь, и я куплю её для тебя. Возможно, тебе придётся оценить свои возможности. — Черч приподнимает медовую бровь и кивает головой в сторону Спенсера и близнецов.
«Ты же знаешь, мы не любим делиться ни с кем, кроме друг с другом».
Верно.
Я сильно сомневаюсь, что мне светит конец с обратным гаремом.
— Что такое обратный гарем? — спрашивает Спенсер, беря книгу в твёрдом переплёте и переворачивая её, чтобы прочитать корешок. Я всё ещё не могу поверить, что он жив. Это похоже на сон. Мне приходится постоянно щипать себя, чтобы помнить, что жизнь по-прежнему иногда причиняет боль.
— Одна девушка, несколько парней, — хором произносят близнецы, и Мика поднимает свой телефон с изображением гостевого клуба старшей школы Урана на экране. Если подумать об этом… Мика и Тобиас напоминают мне близнецов из аниме.
— Как… оргия? — спрашивает Спенсер, беря телефон и щурясь на экран.
— Может быть. В основном нет, — отвечаю я, засовывая руки в карманы платья и пытаясь вести себя как ни в чём не бывало, просто одна из парней и всё такое. — Это романтические отношения с одной девушкой и, по крайней мере, тремя парнями. Иногда в книгах есть секс, иногда нет. Иногда они устраивают оргии.
— Это намёк? — спрашивает Спенсер, глядя на близнецов МакКарти с мрачным выражением на лице.
— Мы не делимся, — возражают близнецы, скрещивая руки на груди. Они оба одеты в обтягивающие красные рубашки, из-за которых их мохово-зелёные глаза кажутся намного ярче, и одинаково нахмурены. — Кроме как друг с другом.
— Раньше это не было правилом, — бормочет Спенсер, и глаза Тобиаса расширяются, в то время как Мика сжимает челюсть.
— Если бы я не провёл всю неделю, оплакивая твою смерть, я бы сам отправил тебя в могилу. — Мика отворачивается и исчезает в отделе манги — японских комиксов — магазина.
Я умираю от желания узнать, что именно означал этот комментарий, но, вероятно, лучше не копаться в этом. Вместо этого я подхожу, чтобы сесть рядом с Черчем на один из стульев у стойки, и притворяюсь, что мне ни капельки не больно.
— Я слышал, со временем становится легче, — говорит Черч, постукивая пальцами по стойке, в то время как Джефф обходит её и вздыхает, передавая два бумажных меню с милой золотой филигранью вверху.
— Что? — спрашиваю я, изучая страницу и стараясь не пускать слюни при виде всех вариантов для сладкоежек. Я только что съела пломбир и хочу ещё сахара? Почти уверена, что у меня зависимость.
— Трах, — молвит он, улыбаясь так лучезарно, что у него в глазах появляются морщинки. Он бросает меню обратно Джеффу. — Мы возьмем два мокко со льдом, слоёный пирог с кремом и все, что пожелает Шарлотта.