Ни за что на свете.
— Наденьте презерватив на пенис, оставив место на кончике для сбора спермы.
— О боже мой, я сейчас умру. — Я прикрываю рот рукой и смотрю на огурец передо мной. Все остальные получили по банану, но не-е-е-е-ет, старый хрыч мистер Крачек выбежал и достал лимонный огурец из коробки для ланча, чтобы отдать мне. Его лимонный огурец. Кстати, они круглые. — Он даже неправильной формы. — Я бормочу это, прикрываясь рукой, потому что, если быть совсем откровенной, уровень моего смущения зашкаливает.
Я сижу в классе, полном парней, со смазанным презервативом в одной руке, крошечным круглым лимонным огурчиком передо мной, а вокруг меня сидят великолепные парни из Студенческого совета Академии Адамсон для парней. Ну, и я трахнула их сержанта по вооружению всего за несколько дней до этого. Это немного чересчур.
— О, да ладно, Чак, взбодрись, — говорит Спенсер, натягивая презерватив на фрукт гораздо проще, чем прошлой ночью. Я думаю, он тоже нервничал, но, глядя на этого парня, с галстуком, перекинутым через одно плечо, и его самоуверенной сутулостью, трудно представить, что он нервничает из-за чего-либо. — Вот. — Спенсер разворачивает презерватив, прихватывает верх, а затем размахивает им перед моим лицом. — Удерживает сперму внутри.
— Ну и дела, спасибо за это, — выдыхаю я, когда он проталкивает банан в мою сторону.
— Можешь взять мой, — предлагает он, лучезарно улыбаясь. Я смотрю на него так, словно с удовольствием воткнула бы ему в шею ножницы, лежащие на столе мистера Крачека. — Что это за взгляд?
— Может быть, ей… — начинает Рейнджер и затем замолкает, заметно бледнея лицом. Его ноздри раздуваются, и он прищуривает свои сапфировые глаза, глядя на Спенсера. — Может быть, ему неудобно делать сексуальные действия, когда вы трое пускаете слюни на противоположной стороне стола. Стоит ли удивляться, что Чак не упомянул… его отличительные черты раньше? — Рейнджер берёт мой банан, разворачивает презерватив по всей его желтой длине, а затем возвращает его мне. Он поднимает руку. — Мистер Крачек, мы все здесь закончили.
Наш древний, неуклюжий учитель по сексуальному воспитанию подходит к нам, когда Спенсер берёт новый презерватив и каким-то образом умудряется надеть его на бугристую форму лимонного огурца.
— Отлично, отлично, — говорит мистер Крачек, прищуриваясь на нас. Я не уверена, смог бы он увидеть небоскрёб, завёрнутый в презерватив, если бы он находился в двух футах перед его лицом. — Все отличные оценки. — Он что-то записывает на своём айпаде, а затем резко поднимает взгляд, когда из-под стола звонит телефон Росса. — Мистер Джеймс, вы публикуете это фото в инста-чате онлайн? Половое воспитание — это не просто игра для социальных сетей.
— А? — спрашивает Росс, когда я подавляю приступ смеха, красиво складывая руки на столешнице, а затем обнаруживаю, что мои глаза отведены в сторону. Черч выглядит чертовски скучающим, один локоть лежит на столе, пальцы другой руки изящно поглаживают завернутый в презерватив фрукт.
Он улыбается и подмигивает, когда замечает, что я смотрю, и я бросаю взгляд вперёд, туда, где Мика ест эту чертову штуку.
— Вы имеете в виду Instagram и Snapchat, верно? — спрашивает Росс, и мистер Крачек фыркает, роняя стопку бумаг на стол перед нами.
— Я привлекаю вас к ответственности за нарушение субординации, — ворчит он, шаркая ногами, когда Росс разевает рот и отшвыривает его за спину.
— Этот старый пердун, наверное, уже много лет не трахался, — ворчит он, умело надевая презерватив, а затем морщит нос, вытирая пальцы бумажным полотенцем. — Держу пари, его член меньше похож на этот лимонный огурец и больше на сморщенный маринованный огурчик.
— Чёрт возьми, Росс, какие образы, — стонет Спенсер, зажимая уши руками. — Держи это дерьмо при себе.
— Печально, но это правда, — язвительно замечает Росс, передёргивая плечами, а затем встаёт и встряхивает своими блестящими светлыми волосами. — Я иду в комнату маленького мальчика-гея, чтобы посрать на радугу. — На последней фразе он фыркает в адрес Спенсера, который отвечает тем же, отправляя ему фак. — Если позволите, я отойду на минутку.
Росс уходит, плавно двигаясь по проходу. Марк Грэндэм хмурится, проходя мимо, и Росс посылает ему воздушный поцелуй.
— Я чувствую серьёзные флюиды гомофобии от этого парня, — ворчу я, и Тобиас фыркает, взъерошивая пальцами свои красно-оранжевые волосы. То, как они падают ему на лоб, заставляет меня чувствовать себя как бы… расплавленной изнутри. Да, расплавленной, извините, что я не более поэтична, окей?
«Ты же это не всерьёз, правда, влюбляешься в близнецов, когда у тебя что-то со Спенсер?»
Но да, это так. Я серьёзно. Ох.
— Я чувствую серьёзные флюиды убийства, — ворчит Мика над своим бананом, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Марка. Он поднимает руку в знак приветствия, а затем приподнимает брови, когда Марк усмехается и отворачивается. — Ха. Он определённо проявляет гораздо более серьёзное внимание, чем раньше. — Мика поворачивается обратно к группе. — Давайте выбьем из него всё дерьмо.
— Нет, больше никаких издевательств, — бормочу я, отодвигая от себя измазанный банан. — Тонкость — это название нашей игры.
Мы все замираем, когда дверь открывается и входит мистер Мерфи с обычной улыбкой на лице. Клянусь богом, его глаза скользят по мне, прежде чем он отворачивается. Я ожидала каких-то странностей между нами после истории с Дженикой, но он был, как обычно, весел.
Это чертовски подозрительно.
— Давайте подкараулим его после урока, — бормочу я, и Черч издаёт тихий звук цок-цок на выдохе.
— После Кулинарного клуба, — поправляет он, и я закатываю глаза.
— Как я могла забыть? Что мы готовим сегодня: поминальные пирожки? Печенье-убийца? Солёные крендельки с горчичным соусом?
— Это неплохая идея, — соглашается Черч, по-прежнему улыбаясь, а затем протягивает руку, чтобы взять лист. — Итак, о чём мы должны сделать нашу настольную игру: о герпесе или хламидиозе?
— У Спенсера есть и то, и другое: спроси у него, — близнецы указывают на друга, и мои глаза расширяются.
— Это неправда, — огрызается он, отталкивая их руки. Я замечаю, что мистер Мерфи наблюдает за нами. Как только он замечает, что я смотрю в его сторону, он поворачивается обратно к мистеру Крачеку, но не тут-то было, в его глазах мелькнул страх.
Может быть, он знает, что мы за ним следим?
— Если это так, я отрежу тебе яйца, — бормочу я, облизывая нижнюю губу и наблюдая, как мистер Мерфи выходит из класса. О да, этот парень чертовски подозрителен. В реальной жизни никто не бывает таким милым. Ни за что на свете.
Мы начинаем наш проект с создания этой до глупости простой настольной игры, которая подчёркивает опасность герпеса. Это действительно, гм, поучительно. На это уходит остаток дня, с перерывом на обед в середине.
Позже, когда мы выходим из класса, я чувствую, как Спенсер подходит вплотную ко мне сзади. Он запускает пальцы в мой задний карман и наклоняется, его дыхание шевелит мои волосы.
— На потом, — шепчет он, и когда я протягиваю руку назад, чтобы посмотреть, что он сделал, я нахожу несколько презервативов у себя в кармане. Мои щёки вспыхивают, и я с трудом сглатываю. Но мы не единственные, кто ворует презервативы.
— Итак, куда же, чёрт возьми, я дел остальное? — бормочет мистер Крачек, вытряхивая пустую коробку из-под Троян (прим. — Троян — популярная марка презервативов). Упс?
— На потом, моя задница, — ворчу я, и Спенсер улыбается мне.
— Если ты этого хочешь… — говорит он, и я шлёпаю его. Сильно. Но он мускулистый и сексуальный, и это слишком приятно, чтобы быть наказанием.
Чёрт возьми.
Мне действительно нравится этот парень, да?
Глава 9
После занятий мы собираемся на кухне в Кулинарном клубе, и мне на самом деле приходится ненадолго спрятаться в кладовке, чтобы скрыть несколько слезинок счастья. Я никогда не думала, что когда-нибудь снова увижу такой день, как этот – со Спенсером, сидящим на краю одной из столешниц и макающим палец в глазурь Рейнджера (звучит грязнее, чем есть на самом деле), и слыша сладкий, леденящий кровь крик Спенсера, когда Рейнджер тыкает в него вилкой, и он истекает всей упомянутой глазурью.