Когда воинский порядок, не подкреплённый такими материями как родина, патриотизм, конституция и так далее, входит в противоречие с безопасностью родных и близких, не трудно догадаться, что выберет нормальный человек. Вот омоновцы и начали выбирать. Капитан Коновалов и его сослуживцы решились сделать трудный шаг. Уйти из привычного окружения в более безопасное для жён и детей, с их точки зрения, место. Стать частью клана. Где если и придётся воевать, то не по приказу, а исходя из более веских причин — защита собственного имущества и жизни, например.
— Капитан обещался прибыть не с пустыми руками. Привезёт патронов, консервы, муку, — майор крутанул руль, объезжая яму на дороге. — Надеюсь, запасётся всем побольше.
— Было бы не дурно. — Саша внимательно смотрел в боковое окно. Машина огибала огромную кучу бетонных обломков. Сколько здесь погибло людей, и много ли имелось в здании этажей, не понять. Этот район новостроек Бер помнил плохо. — По приезду нужно приготовить комнаты поселенцам. Когда новенькие намереваются прибыть?
— Дня через три, четыре.
— Успеем. Главное, чтобы с нашими характерами сошлись. Ссоры нам ни к чему. — Выказал свою озабоченность Александр.
Бер краем глаза заметил движение. Он резко повернул голову. Никого. Он решил, что показалось, и уже собирался перевести взгляд вперёд, как снова увидел, точнее будет сказать, почувствовал, словно тень проскользнула меж полуразрушенными домами.
— Тормози, — почти выкрикнул он.
Майор резко утопил педаль в пол. Газель резко встала, заставив тела пассажиров по инерции качнуться вперёд. Будь скорость выше, столкновения головы с лобовым стеклом Сашка не избежал бы.
— В чём дело? — набросился на Бера Вячеслав.
Саша, не отвечая выбрался из кабины, притулил приклад автомата к плечу, опустился на одно колено и взял в прицел угол девятиэтажки, от которого остался один подъезд. Два других обрушились, из-за чего уцелевший обрубок дома казался сиротливой, нищей каланчой.
— Там, кажется, кто-то есть, — не громко, но так чтобы майор услышал, сказал Саша.
— Когда, кажется креститься надо, — проворчал Слава, но с сидения водителя вылез и присоединился к товарищу. — Чего там?
— Сейчас проверю, — Саша дёрнулся встать, но его удержал за рукав Вячеслав.
— Совсем страх потерял, — майор в негодовании аж зашипел, — не хватало нарваться на старых знакомых. Вдвоём можем не справиться.
— Нет там гноллов. Я чувствую, там нечто другое. — Бер простым рывком освободил ткань лёгкой куртки из захвата и двинулся вперёд. — Наш дом близко. Паршиво когда рядом бродит некто, а мы ни сном, ни духом, опасная тварь или нет.
— Чувствует он, — продолжал проявлять недовольство майор, но последовал за Сашкой.
Короткими перебежками достигли входа в уцелевший подъезд. Темнота внутри клубилась неприятностями, тем не менее, Бер опасности для жизни не чуял и осознавал это совершенно чётко. Откуда пришло такое знание, он не понимал, но решил проверить. Он вошел в состояние похожее на то, при помощи которого лечил отца и попытался внутренним зрением прощупать внутренности здания. Ничего увидеть не получилось, однако почудилось, будто сердце бьется испуганно, а рядом маленький комок ярости и желание защищать.
Бер открыл глаза, ладонью смахнул с виска каплю пота. Майор приметил жест, и состояние Александра обеспокоено произнёс.
— Давай-ка брат домой двигать. Не нравишься ты мне. Тебе плохо?
— В порядке я, — отмахнулся от обеспокоенности майора Бер. — На втором этаже сидит, боится.
— Кто? Откуда знаешь? — недоумевал Слава.
Александр решился:
— Экстрасенс я. На земле так чуть-чуть сверхчувствительность имел. Баловство одно. Здесь в десятки раз сильнее порог восприимчивости стал. Наверное, перенос как-то повлиял, — заметив скепсис на лице Вячеслава, скороговоркой произнёс, точно боялся опоздать. — У тебя шрам на левой лодыжке, в правой почке камень, язва желудка начинается, изжоги частые.
— Ничего нового ты не сказал. Всё мог услышать от моих….
— Правое яичко больше левого.
Лицо Славы вытянулось, с трудом пропихивая слова, сказал:
— Ладно, теперь почти верю, — лицевые мышцы пришли в нормальное состояние, меняя выражение обалдения на сосредоточенность, — даже жена не знает. Никому не говори.
— Не буду, — пообещал Саша, — ну, идём?
— Входим тихо, проверяем квартиры на первом, если открыты зачищаем. Ни к чему вероятный противник в тылу. Ни мне тебя учить.
— На первом нет никого.