— Ты вернёшься примерно через месяц, — сказал он, пытаясь успокоить.
— Очень утешительно, — сардонически сказала Виктория.
— Я полагаю, это даст тебе достаточно времени, чтобы найти себе любовницу, которая будет обслуживать тебе вместо меня, не так ли?
Беккет ощетинился на это.
— Знаешь, всё, чего ты хотела с самого начала, это освободиться от меня, — выплюнул он.
— Я полагаю, ты должна быть счастлива от мысли, что тебя освободят от твоих обязанностей по отношению ко мне.
— О, да, — парировала она, поворачиваясь к нему лицом с горящими глазами.
— Я в восторге. Я соберу свои вещи прямо сейчас. На самом деле, почему бы тебе просто не оставить меня в этом маленьком загородном домике, чтобы тебе никогда больше не пришлось смотреть на меня?
— Знаешь, — бессердечно сказал Беккет,
— Это не такая уж плохая идея. Почему бы тебе не остаться там? Это избавит меня от стольких хлопот, и мне не придётся притворяться, что я ценю твоё новообретённое уродство, чему я буду только рад.
Виктория, которую он знал, ударила бы его за такое замечание. Вместо этого девушка посмотрела на него с таким презрением, что он, Катлер Беккет, на мгновение почувствовал себя ничтожеством.
— Ты жалок, — презрительно сказала она, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к двери.
— Я надеюсь, ты это знаешь.
Виктория открыла дверь, вышла и спокойно закрыла её за собой с тихим щелчком, оставив лорда Беккета пристально смотреть на белую краску.
***
Она ушла прежде, чем он смог загладить свою вину перед ней.
«Должно быть, она оделась в рекордно короткие сроки», — подумал Катлер про себя, оглядывая её пустую спальню потухшим взглядом.
«Должно быть, она побросала всё в сундуки и уехала как можно скорее.»
Что-то золотое, лежащее на её туалетном столике, привлекло его внимание. Он слегка нахмурился, подошёл к столу и взял предмет.
Это было его кольцо — то самое, которое она украла так давно, чтобы сохранить как напоминание о том, что он будет её мужем. Оно было аккуратно положено на туалетный столик, оставленное прямо в центре, прямо там, где его поймало солнце, так что оно засверкало. Прямо там, где он бы увидил это и понял, что это значит — что она отменяет свою сделку. Ему не нужно было забирать её из загородного дома, потому что она не собиралась возвращаться, чтобы быть с ним.
Его рука сжала кольцо, и он почувствовал, как его собственные инициалы болезненно вдавливаются в плоть ладони. Лорд пристально посмотрел на своё отражение в зеркале, которое ответило ему таким же холодным взглядом, как бы говоря: «Не вини меня, это и твоя вина тоже.»
Беккет не видел Мёрсера, но почти мгновенно почувствовал присутствие клерка.
— Почему вы не остановили её? — спросил Катлер, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на Мёрсера.
— Вы всё равно собирались отослать её, — просто сказал Мёрсер.
— Наверное, так будет лучше.
Кулак лорда ещё крепче сжал кольцо.
— Значит, вы думаете, что я должен оставить её в деревне? — спросил он.
— Найти себе какую-нибудь хорошенькую маленькую шлюшку, сделать её своей любовницей и жить так?
— Я этого не говорил, — голос Мёрсера звучал критически.
— Но уверен, что у вас будет более чем достаточно предложений, если вы предпочтёте такой вид отношения, но я не могу себе представить, что вы это сделаете, независимо от того, как сейчас выглядит Виктория. Вас никогда не привлекала красота Тори.
— Это определённо помогло, — криво усмехнулся Беккет и снова повернулся к Мёрсеру, задумчиво нахмурившись.
— Вы, правы, конечно. — сказал он.
— Последнее, чего я хочу, это какая-то глупая, скучная корова, с которой нужно притворяться, что она меня интересует. В том-то и трудность, чтобы убедить Викторию в этом.
— Ну, вы не можете винить её за её страхи, — сказал Мёрсер, слегка пожав плечами.
— Они совершенно закономерны.
Лорд медленно подошёл к аккуратно застеленной кровати в гостевой комнате и опустился на неё, проведя рукой по одеялам, как будто Виктория всё ещё лежала под ними.
— Я подожду, пока она не вернётся в конце месяца, — сказал он наконец.
— Когда она вернётся…
— Если она вернётся, — сказал Мёрсер, поднимая бровь.
Беккет пристально посмотрел на него.
— Когда она вернётся, — злобно продолжил он,
— Мы разрешим наши разногласия и пойдём дальше.
Мёрсер ничего не сказал, но посмотрел недоверчиво. Беккету захотелось швырнуть в него чем-нибудь, как это делала Виктория, но он сдержался.
— Я иду в свой кабинет, — сказал он, вставая.
— Я надеюсь, вы продолжите выслеживать Орсона и Воробья?
Мёрсер кивнул.
— Конечно, сэр, — подтвердил он.
— Если я найду что-нибудь, я сразу же дам вам знать.
— Сначала убейте их, — резко сказал лорд Беккет.
— Или, ещё лучше, приведите их мне, чтобы я мог сделать это за вас.
— Да, сэр, — сказал Мёрсер. Он грациозно поклонился, вышел из комнаты и исчез в коридоре, казалось, его поглотили тени. Вскоре Катлер последовал за ним, всё ещё сжимая кольцо в кулаке и думая о мести.
========== Хладнокровно ==========
Виктория провела большую часть своей первой недели в третьем и самом отдалённом загородном доме своего мужа в одиночестве. С её точки зрения всё было в порядке; она тратила почти всё своё время, рассматривая лицо в маленьком ручном зеркальце, которое она начала носить с собой, изучая свои шрамы, когда они стали заживать. Принимая ванну, девушка осматривала и другие шрамы на своём теле, потому что они были повсюду. Ей казалось, что Орсон не оставил на её теле ни единого нетронутого места. Сама мысль об этом ноже, безжалостно мерцающем в темноте, заставляла её стискивать зубы и сжимать кулаки.
Она отомстит за это — Орсону, Джеку Воробью, каждому мужчине, женщине и ребёнку, которые когда-либо осмеливались причислять себя к пёстрой банде слизи, называющей себя пиратами.
Леди и впрямь знала много таких людей, у неё был список их в дневнике, длинный перечень имён и адресов. В прежние времена девушка вела такой список, чтобы найти своих друзей, если когда-нибудь ей понадобится их помощь, но они не помогли бы ей. Она понимала это с абсолютной, холодной ясностью; у неё не было никаких сомнений в том, что все пираты такие же, как Орсон — грязные нарушители закона, которые ни перед чем не остановятся, чтобы разрушить систему, на которой основана вся цивилизованная жизнь. Аристократка и любительница пиратов, она стала их злейшим врагом одним быстрым ударом холодного клинка.
Ненависть, гнев и стыд, смешавшиеся внутри Виктории, ожесточили её, сосредоточили её разум и сделали её цель более ясной. Она сделает всё, что в её силах, чтобы помочь мужу в его запланированном уничтожении пиратов — независимо от того, что он решит с ней сделать. Это была её глупость — отпустить Орсона, и Беккет имеет право отвергнуть её за это. На самом деле она была уверена, что в течение месяца её изгнания лорд найдёт себе прелестную маленькую потаскушку, которая будет удовлетворять его желания каждую ночь, и что месяц превратится в два, затем в четыре, затем в восемь, а затем и в двенадцать…
Не важно. С Викторией не было охраны, и, следовательно, никто не мог помешать ей делать то, что заблагорассудится. Она даже не была достаточно важной персоной, чтобы заслужить опекунство Мёрсера, и этот знак ясно дал ей понять, что она больше не нужна и не важна в доме Беккета.
Что ж, она сделает себя нужной. Выживет как леди Беккет, что бы Орсон ни сделал с её лицом. Виктория лучше любой пресной, болтливой шлюхи, которую Беккет приведёт к себе в постель. Она будет достойна своего мужа и своего титула, и Катлер Беккет узнает об этом… со временем.
Как только она приняла это решение и начала планировать, как его осуществить, в конце второй недели изгнания, её злейший враг прибыл на территорию её поместья, чтобы попытаться умолять об искуплении.