Положение Катлера, как он сам часто чувствовал, было не намного лучше, чем у Орсона. Шарлотта Харрис решила, что если она не сможет стать его женой, то, по крайней мере, станет любовницей, и крепко привязалась к нему, как пиявка. Даже после его взрывной вспышки на праздновании помолвки Розмари (на которое он с самого начала не ожидал приглашения и на котором, конечно же, не хотел присутствовать), она всё ещё цеплялась за него, как будто тонула, и он был единственным, кто мог удержать её на плаву. Лорд Харрис явно не одобрял поведение своей дочери и часто извинялся перед Беккетом всякий раз, когда их пути пересекались. Лорд Харрис был сентиментальным и легко поддающимся влиянию человеком со слишком великодушным нравом, и он практически не контролировал действия своей жены или дочери. Поэтому Шарлотта флиртовала, приставала и болтала столько, сколько хотела, несмотря на сердитые взгляды отца. Леди Харрис живо поощряла такое поведение и ещё живее обратила внимание Беккета на общее великолепие внешности и характера своей дочери. Лорд чувствовал, что если бы ему пришлось ещё раз встретиться с семьёй Харрисов, он потерял бы всякий самоконтроль и убил бы их голыми руками.
Лучшая подруга Шарлотты, Эмма Кларк, также объединила усилия с двумя коварными леди Харрис, распространяя мстительные и ужасные слухи о Виктории, утверждая, что Беккет просто защищает её от глаз общества, в то время как у неё дикий и страстный роман с печально известным французским пиратским капитаном Шевалье. Беккет всегда опровергал этот слух, говоря, что Виктория просто посещает сельскую местность, когда его спрашивали об этом, но Эмма была настойчива, и в любом случае её история была гораздо более захватывающей, чем у лорда Беккета.
Поэтому большая часть аристократии была склонна полагать, что его жена развлекается с пиратами, а дочь идиотского дворянина пытается стать его любовницей. Катлер начал сомневаться, стоили ли его богатство, слава и положение всего этого.
Он сидел в своём кабинете в штаб-квартире Компании, размышляя обо всём этом в среду днём, когда в помещение ввели не кого иного, как Шарлотту Харрис и Эмму Кларк.
— Они настаивали на встрече с вами, сэр, — извиняющимся тоном сказал охранник; очевидно, он знал, насколько велика неприязнь Беккета к этой парочке.
— Я ненавижу среды, — прорычал лорд себе под нос.
Он сердито посмотрел на хихикающую пару, которая теперь стояла перед ним. Если бы здесь был Мёрсер, они бы никогда не вошли в комнату — но нет, клерк, очевидно, счёл нужным бесследно исчезнуть в деревне вместе с Викторией. Если бы Беккет не знал их лучше, он бы подумал, что у них роман.
— Чего вы хотите? — не слишком любезно потребовал он ответа от пары, стоявшей перед ним.
Шарлотта улыбнулась и очаровательно похлопала ресницами.
— Мы вышли прогуляться, — ласково сказала она,
— И подумали, что могли бы заскочить проведать вас. Должно быть, вам одиноко без вашей жены.
— Я справляюсь, — спокойно сказал Беккет.
— Она должна вернуться со дня на день, вы же знаете.
— Так ли это? — голос Эммы звучал слегка удивлённо, как будто она считала восхитительным, что Беккет был так твёрдо убеждён, что его жена вообще вернётся.
— Я уверена, что мы все будем очень рады снова её увидеть.
— А я уверен, что она не будет особенно рада видеть вас, — холодно сказал лорд.
— И, честно говоря, не могу винить её в этом. Я сейчас немного занят, если вы не возражаете, дамы. И в любом случае, более чем непристойно навещать женатого мужчину без компаньонки.
— У вас ведь нет опасных намерений по отношению к нам, милорд? — сказала Шарлотта с многозначительным взглядом.
— Вы считаете удушение опасным намерением? — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поднять с пола упавший кусок пергамента.
— Почему бы вам не пойти и не найти какой-нибудь лучший способ развлечь себя? Несомненно, в лондонском сити есть что-то гораздо более забавное для таких глупых девушек, как вы.
Шарлотта надулась; большинство мужчин, вероятно, рухнули бы перед этими надутыми губками, но Беккета это совершенно не заинтересовало. Увидев это, Харрис вернулась к своему кокетливому поведению.
— Вы увидите, лорд Беккет, что я не просто глупая девчонка, — хрипло сказала она, кладя руку на стол совсем рядом с ним.
Лорд посмотрел на неё скептически.
— Чем вы занимаетесь в свободное время, мисс Харрис? — спросил он с притворным неодобрением.
— Проводите время со сводниками в Ковент-Гардене? Позор.
Наконец Шарлотта выглядела оскорблённой.
— Лорд Беккет, я благородная, хорошо воспитаная женщина; я не провожу время с какими-то подонками — в отличие от вашей жены! — сказала она обиженно.
Это вывело Беккета из себя. Он швырнул перо на стол и встал, глядя на Шарлотту с такой яростью, что и она, и Эмма попятились через комнату, их глаза расширились от ужаса.
— Вы ничего не знаете о Виктории! — яростно сказал лорд.
— Так что не смейте притворяться, что вы лучше её. По какой-то причине я выбрал её, а не вас, это концепция, которую вы, похоже, не совсем понимаете.
Шарлотта теперь сердито покраснела.
— Лорд Беккет, — сказала она, пытаясь сдержать дрожь в голосе,
— Хотя с вашей стороны… доблестно защищать свою жену, Виктория явно бросила вас и оставила в Лондоне одного.
Выражение лица Катлера не изменилось, но эти слова были его худшим страхом, подтверждённым вслух. Он бы вышвырнул их из комнаты прямо сейчас, если бы знакомый голос не прервал его.
— Навет и клевета, мисс Харрис, — сказал кто-то с порога.
— Поездка на экскурсию в деревню вряд ли может квалифицироваться как расставание.
— Тори! — Беккет на мгновение потерял самообладание, широко улыбнувшись.
— Ты вернулась!
Виктория вошла в комнату, мягко шурша тканью, плащ окутал её со всех сторон и скрыл лицо девушки от посторонних глаз.
— Конечно, я вернулась, — сказала она.
— Быть одной в загородном доме очень… одиноко.
Мёрсер последовал за ней, улыбаясь и кивая Беккету. Улыбка испарилась, когда он заметил Шарлотту и Эмму.
— Вы не можете быть здесь, — сказал он им.
— Это штаб-квартира Компании; сюда допускаются только работники Компании.
Шарлотта угрюмо указала на Викторию.
— Она здесь, — раздражённо сказала женщина.
— Да, — сказал Мёрсер, поднимая брови,
— Она жена председателя. На сколько я помню, лорд Харрис не имеет никакого отношения к Компании. Если только вы не сбежали за то время, пока меня не было, и я каким-то образом пропустил это мимо ушей, вы, очевидно, никоим образом не связаны с Компанией.
Он угрожающе наклонился к ним, прищурив глаза.
— Так что убирайтесь, — прорычал наёмник.
Обе девушки издали короткие, недостойные крики и выбежали из кабинета, оставив оставшуюся троицу позади. Мёрсер мрачно усмехнулся и повернулся к Беккету, торжествующе ухмыляясь.
— Я вернул её, — сказал он, указывая на Викторию.
— Да, спасибо, Мёрсер, — сказал Беккет с коротким кивком, но смотрел он только в сторону Виктории.
— Я надеюсь, что это не потребовало слишком сильного убеждения.
— Не такого сильного, к какому я был готов, — усмехнулся Мёрсер. Он почтительно кивнул в сторону Тори и сказал:
— Виктория хочет кое-что рассказать вам об Орсоне. А теперь я оставлю вас одних.
— Спасибо, — рассеянно сказал Катлер, когда Мёрсер повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. На долгое мгновение между лордом и леди Беккет повисла тишина. Наконец мужчина сказал:
— Позволь мне взглянуть на них.
Виктория послушно откинула с лица большой защитный капюшон, пристально глядя на мужчину. Глаза Беккета невольно проследили за узором шрамов, теперь серебристо-белых на фоне её бледной плоти. Их было трудно разглядеть с другого конца комнаты, поэтому лорд вышел из-за стола и медленно направился к ней. Шрамы становились всё отчётливее, чем ближе он подходил, яркие белые линии застыли на её лице. Они придавали её чертам некую трагичность, причудливое уродство, такое странное, что оно было почти красивым. Когда лорд был всего в нескольких шагах от неё, он поднял руку и провёл пальцами по каждому шраму.