Застыв, она смотрит мне в рот.
— Кто для тебя Кира? Она твоя девушка?
Мои губы дергаются.
— Это ревность, которую я чувствую?
— Если бы, — усмехается она, ее ноздри раздуваются.
Я издаю веселый звук из глубины своего горла.
— Нет, krasotka, это не так.
Наша словесная перепалка — это практически прелюдия. Воздух между нами густой и тяжелый. Ее глаза прокладывают путь к моим губам, и то, как она смотрит на них, дает понять, что ей хочется попробовать. И я очень хочу подарить ей один.
Прежде чем она успевает ответить, я наклоняю голову, захватывая ее рот своими губами. Она медленно отвечает, но через мгновение ее губы приоткрываются для меня, позволяя моему языку проникнуть внутрь и захватить ее рот. На вкус она напоминает корицу и специи, ее вкус вызывает такое привыкание, как я и опасался. Я не могу остановиться. Я целую ее до тех пор, пока она не краснеет и не горит, выгибаясь ко мне, отчаянно желая большего.
Мои руки ласкают ее повсюду: сиськи, талию, обхватывают ее роскошную попку, пока я вжимаюсь в ее тело своей эрекцией. Мне нужно ощутить ее всю. Когда она застонала, я приподнял ее платье и стал теребить ее киску через шелковистую ткань трусиков, создавая трение, от которого она откинула голову назад в наслаждении. Сквозь тонкую ткань просачивается влага. Моя маленькая пленница — шлюха для меня.
— Еще, — хнычет она, закрыв глаза.
И, черт возьми, сейчас мне ничего не хочется больше, чем отодвинуть ее трусики и набить ее пальцами, языком и, боже, своим членом, но приходит реальность. Если я буду с ней возиться, это может поставить под угрозу весь наш план, а это того не стоит.
Я резко и без объяснений отдергиваюсь. Убрав мою руку со своего тела, Джорджия хнычет, потеряв мое прикосновение. Мне так же больно от потери ее тепла, поскольку мне нужно поправить болезненный стояк в штанах.
Ее глаза распахиваются, и она смотрит на меня с выражением ужаса.
— Что мы сделали? — Она закрывает лицо руками. — Этого никогда не должно было случиться.
— Назовем это кратковременной ошибкой суждения. — Мой голос ледяной, когда я поправляю галстук. Возможно, я и положил этому конец, но нужно ли ей вести себя с таким отвращением? — С этого момента просто следуй моим приказам. И никогда, никогда больше не надевай белое передо мной.
Затем, прежде чем сделать что-нибудь чертовски глупое, например, упасть на колени и попробовать ее киску на вкус, я разворачиваюсь и ухожу, молясь, чтобы ледяной душ успокоил зверя, бушующего в моих штанах.
ГЛАВА 11
Джорджия
Следующую неделю я не вижу Андрея, но он не выходит из моих мыслей. Воспоминания о его руках, блуждающих по моему телу, повторяются в моей голове. Какая ирония в том, что этот человек, которого я презираю, также возбуждает меня, как никто другой.
Иронично и тревожно.
Что касается Андрея, то мое тело не синхронизировано с головой. Чистое желание, которое я испытываю, когда нахожусь рядом с ним, тревожит. Он излучает опасность, свирепость, доминирование и коллекционирует произведения искусства. Видимо, это делает меня очень, очень мокрой.
Какой извращённый человек жаждет прикосновений своего похитителя? Просто по сравнению с моим опытом общения с мальчиками, он настоящий мужчина. Андрей, с его неумолимыми глазами и пышным, строгим ртом, точно знал, как добиться от моего тела максимального удовольствия.
А потом он меня отверг. Фу! Я позволила себе увлечься в данный момент, но больше не повторю той же ошибки. Никогда.
Прежде чем я сгибаюсь от стыда, голос Натальи прорывается сквозь мои кружащиеся мысли. Сейчас она ведет меня по византийским коридорам подвала поместья на следующую тренировку.
— Как, по-твоему, продвигается твое обучение? — спрашивает она, сохраняя при этом свою эффективную походку.
— Нормально, наверное. — Я изучаю крав-мага, израильскую систему самообороны и борьбы, что удивительно весело и является отличной тренировкой. Компьютерные взломы — это сложно, но довольно круто. А вот с занятиями по огнестрельному оружию не все так гладко.
Прежде чем повернуться ко мне лицом, Наталья издает звук, похожий на хмыканье.
— А огневая подготовка?
Я разочарованно выдыхаю. Каждый день мои тренировки начинаются на стрельбище, где я отказываюсь держать пистолет, потому что меня пугают эти машины для убийства. Вместо этого я смотрю, как Борис, мой тренер, показывает мне основы того, как держать оружие и обеспечивать его безопасность. Он настоял на том, чтобы я хотя бы взяла в руки пистолет на следующем сеансе. Несмотря на его устрашающее хмурое выражение лица, я лишь неопределенно улыбаюсь ему. Я и оружие несовместимы, и я не собираюсь учиться им пользоваться.