— Ты мне нужен, − кричу я. Он стонет в меня, трётся и яростно упивается, давая мне те ощущения, по которым я изголодалась. Мой оргазм проносится сквозь меня с ослепляющей силой. — Ты мне нужен, − хриплю я. — Ты мне нужен. Ты мне нужен.
Он дёргает меня вниз на пол, накрывая собой. Я чувствую его член, горячий, твёрдый и тяжелый напротив моего бедра, когда Дженсен стягивает джинсы. Я не могу ждать. Обхватываю рукой его член и направляю внутрь себя. Он втягивает воздух, его лицо содрогается, будто ему больно.
Дженсен опускает свой лоб на мой, закрывая глаза.
— Ты ощущаешься так хорошо, − он вздыхает. — Блядь. Я никогда не хочу уходить.
Я наклоняю голову, захватываю его губы и глубоко целую, пробуя свой вкус на его языке. Я продолжаю целовать его, успокаивая, потому что его слова пугают меня. Они пугают меня, потому что я точно знаю, что он имеет в виду. Я тоже хочу, чтобы Дженсен никогда не уходил, и это пугает меня больше всего.
Все уходят.
27
Дженсен
Обычно я не вижу Холланд по воскресеньям — у неё в этот день выходной. Но когда она садится в мою машину, наша встреча становится особенной по другой причине: из-за того, как Холланд одета. Это не что-то необычное. Раньше я видел её только в униформе или вообще без одежды. Но несмотря на то, что сегодня на ней тёмно-синие облегающие джинсы и жёлтая майка, Холланд выглядит чертовски сексуально и непривычно.
Однако я знаю, что моя проблема не касается того, как она одета. Проблема в том, что мы направляемся к дому моего отца. Я чувствую, что мне необходимо предупредить её о нём. Как-то подготовить. Я раздражён, потому что в мои планы на неё, никогда не входило знакомство с семьей. Чтобы она не видела моё слабое место и не знала эту часть моей жизни. В то же время, там есть часть меня, представленная так, как она есть, и этим можно наслаждаться. Думаю, это выводит меня из себя больше всего.
Я такой уже несколько дней. С того дня, как она сказала мне, что я ей нужен. Вместо обычной спички, горящей медленно и чувственно, Холланд подожгла долбаный предохранитель, и с тех пор я как оголённый провод.
Я бы охотнее съехал на обочину дороги, кинул её маленькую упругую задницу на заднее сиденье и трахал бы в ритме проезжающих мимо машин. Избавился бы от этой накопившейся энергии. Согнал бы немного этого ненормального напряжения. Вернулся бы к тому Я, к которому привык.
— Как зовут твоего отца? — спрашивает она, врываясь в мои мысли.
— Уолтер. Уолт. Но все просто зовут его папа.
— Я не собираюсь называть твоего отца папой, − говорит она, пробегаясь пальцами по своим огненным волосам, по крайней мере, в пятидесятый раз с того момента, как села в мою машину. — Я не его дочь и это кажется для меня странным.
Я пожимаю плечами, барабаня пальцами по рулю.
— Все его так называют, но я его единственный законный отпрыск. Для него это не странно.
Она кидает на меня озадаченный взгляд, сдвигая брови в замешательстве.
— Саммер не законная?
— Саммер технически не его. Короче, папа изменил маме. Она же изменяла папе много раз, пытаясь переплюнуть его или отомстить, не знаю точно, что именно. Ничего из этого так и не вышло. Они разошлись. Пару месяцев спустя мама сообщила о ребёнке. Папа никогда не отказывался от Саммер, но было очевидно, что она не от него. После рождения Саммер дали его фамилию, но мама с папой окончательно разошлись, и на этом всё закончилось. Мама умерла десять лет назад, забрав с собой информацию о настоящем отце Саммер, если она вообще знала кто он. Саммер стала жить с отцом, потому что он считает её своей дочерью.
Чего я не говорю Холланд, так это того, что папа любил маму до самой её смерти. Вот почему не имеет значения, кто настоящий отец Саммер. Дерьмо. Папа всё ещё её любит. Я подозреваю, что всегда будет. И думаю, что он нуждается в Саммер. В ком-то с мамиными глазами вместо своих собственных.
— Но она может быть его, так? — спрашивает Холланд. — Даже если твоя мама была неверна, разве не может быть шанса, что он отец?
Я утвердительно качаю головой.
— Она не его дочь.
— Но откуда тебе знать? Ты не можешь быть уверенным без ДНК-теста.
Я горько смеюсь, удерживая своё внимание на лобовом стекле.
— Я уверен. Саммер не может быть от него, — чувствую, как дёргается мышца на моей челюсти. Я заканчиваю этот разговор.
— Надеюсь, твой папа любит фильмы, — говорит она, предлагая тем самым мне перемирие. — Я не знала, что ему подарить, поэтому купила подарочную карту в кино.
— Хм, — произношу я, потирая свой подбородок. — Он… У него проблемы со здоровьем. Я хочу сказать, что он всё ещё иногда ходит в кино, но знаешь, теперь всё меньше и меньше. В любом случае, тебе не нужно было ничего ему покупать. Предполагалось, что подарок, который подобрал я, от нас обоих.