Охранник прикрывает трубку ладонью, и я подхожу ближе.
– Мистер Броков спрашивает, пойдет ли речь о дяде.
Вот придурок. Я краснею, мое сердцебиение учащается из-за напоминания о нашем кодовом слове, что я произнесла в прошлый раз, когда убежала от него.
– Нет, – бормочу я.
Я хочу казаться более обходительной, все контролировать, но, как всегда, Дмитрий застает меня врасплох и берет власть в свои руки.
– Да, сэр, – говорит охранник, прежде чем повесить трубку. – Пойдемте со мной, мисс Фэрфакс – произносит он, двигаясь в сторону лифта. По крайней мере, Дмитрий разрешил мне подняться.
Хотя теперь я почти уверена, что мне не следовало сюда приходить.
Пятнадцать этажей проплывают медленнее, чем в прошлый раз, и когда я вхожу в красиво украшенный коридор, то чуть ли не падаю в обморок от того, как кровь покидает мою голову. Каждый раз Дмитрий мучает меня, и я просто становлюсь все больше возбужденной. Я должна почувствовать его. Должна просто позволить этому произойти.
Одна ночь удовольствия даст испытать то, чего я жажду так долго.
Прогулка до его двери мучительна, особенно когда я открываю дверь и вижу его злобную усмешку. Дмитрий одет в рубашку и джинсы, так что, полагаю, он еще не ложился.
Я бью его в плечо.
– Осел, – бормочу я, и брат закрывает дверь позади меня.
– Тебе это нравится, – говорит он и задерживается в баре, чтобы лучше все обдумать. – Не спится?
Я качаю головой, пальто все еще плотно запахнуто вокруг моего тела. Хотя, когда я замечаю его взгляд, путешествующий по мне и задерживающийся на лодыжках, понимаю, что Дмитрий смущен.
– Пойдем в бар или еще куда-нибудь?
– Мне нельзя, даже если бы и хотела.
Он закатывает глаза.
– Девушки намного моложе двадцати ходят в клубы, Сара.
– Да, точно.
Конечно, ходят. Другие девушки изысканные, сексуальные и умеющие достаточно уверенно флиртовать. Полная противоположность меня.
Дмитрий прислоняется к бару и смотрит на меня, ожидая объяснений – почему я здесь, но у меня, и в самом деле, нет слов. Я думала, что встреча будет происходить иначе, что мы просто начнем с того момента, на котором остановились, но с тех пор много всего произошло.
Я делаю шаг к нему, мои руки дрожат, пока я медленно раскрываю пальто, показывая черное платье. Затевая все это, я ощущала себя такой сексуальной, но сейчас – скромная и застенчивая.
– В прошлый раз ты сказал, что... могут произойти плохие вещи, если приехать по зову плоти и не... – затихаю я. Мне кажется, что я глупа, как маленькая девочка, которая притворяется соблазнительницей.
Но встречая мужской взгляд, я вижу в его глазах огонь и искушение.
Дмитрий отходит от бара, облизывая нижнюю губу. Крадется ко мне, и тепло его улыбки превращается в нечто гораздо более опасное.
– Это то, чего ты хочешь?
Мое сердце бешено колотиться, и дрожит нижняя губа.
Я киваю, и жар закипает в моих венах, когда его рот обрушивается на мой. Ни сладости, ни исследования, просто голод, ничего подобного я не испытывала прежде. Когда наши тела сталкиваются, то это происходит с яростью, которая удерживалась в течение многих лет.
Дмитрий поднимает меня, подхватывая под задницу, и несет в свою комнату, как будто я ничего не вешу, и бросает на кровать. Глядя на меня сверху вниз, мужчина тяжело дышит и стаскивает с себя футболку через голову, снова обнажая татуировки на мышцах.
Свет довольно тусклый, но я все еще возбужденно рассматриваю их, в то время как Дмитрий расстегивает ремень. Звуки металла и кожи заполняют пространство, когда он делает шаг ко мне.
– На этот раз ты не уйдешь, – клянется он, и меня переполняют страх и желание.
Дмитрий опасен. Я осознаю это, как никогда. Этот огонь в его глазах сожжет нас обоих, но мне плевать. Особенно сейчас.
Мужчина хватается за пояс моего пальто, и я приподнимаюсь, чтобы поцеловать его в губы, но вместо этого Дмитрий крадет его. Я удивленно моргаю, а он опускает руку на мое колено и ласкает его, заставляя расслабиться.
– Я не позволю тебе сбежать. Ты чертовски сильно хочешь, чтобы я поверил, когда ты говоришь о желании уйти.
Дмитрий оборачивает ремень вокруг своей руки, прежде чем сделать то же самое с моей голой лодыжкой.
– Ты надела трусики? – спрашивает он, а я не могу даже ответить.
Мое дыхание слишком быстрое, слишком глубокое, стараюсь оставаться разумной, но это бесполезно. Я рабыня своих потребностей. Поэтому лишь отрицательно качаю головой.