Это все так головокружительно, и Дмитрий медленно подтверждает собственное удовольствие, закрывая глаза, когда берет меня сильнее. Я чувствую его напряжение, но потом... потом он делает что-то, чего я не ожидаю и теряюсь в удовольствии.
Он протягивает руку и нажимает большим пальцем на чувствительный клитор, кружа по нему с настойчивостью, пока сам стремительно приближается к освобождению.
– Кончи для меня, – требует мужчина хриплым голосом. – Кончи на мой член прежде, чем я наполню твою киску, Сара.
Я должна быть возмущена этой дикостью, но его тело посылает такую дрожь сквозь меня, что мне не верится. Я знаю, что мы рискуем, но мне плевать. Потому что волны удовольствия обрушиваются на меня, заставляя жестко содрогаться вокруг твердой эрекции.
Спазмы моей киски приносят ему радостное забвение. Дмитрий вколачивается в меня снова и снова, и из его горла вырывается глубокий крик. Его член входит в меня и волны оргазма сотрясают все его великолепное тело, когда с каждым толчком он изливает свое семя глубоко в меня.
Последние толчки беспорядочны, но настолько сильны и необходимы, пока мужчина освобождает каждую каплю спермы глубоко в меня. Это необдуманный риск, но в этот момент мне все равно. Я просто хочу быть с ним, почувствовать все это и оценить, как мы стали полностью одним целым без препятствий или помех.
Я прижимаюсь к нему и обнимаю, так как боюсь, что он сейчас исчезнет, как это уже было однажды. Я боюсь, что Дмитрий снова бросит меня, что наступит конец, и все же оргазм притупляет мои страхи и оставляет после себя лишь чувство необходимости в этом мужчине.
– Дмитрий, – шепчу я, и он заглушает меня поцелуем.
Его руки снова на мне, скользят вверх и вниз по моему телу, исследуя каждый дюйм. Дмитрий сжимает меня своими мощными объятиями, целуя так глубоко, что крадет все слова и все мысли.
Мы вдвоем все еще лежим, сплетаясь рукам и ногами, и на этот раз никто из нас не торопится закончить начатое.
Глава 14
Я просыпаюсь в объятиях Дмитрия, одеяло скомкано вокруг моих ног. Он обвивает рукой мою талию, и когда я смотрю сквозь мутные глаза, то вижу, что мужчина все еще дремлет. Дмитрий хмурит брови и дергает меня ближе, как будто борется с пробуждением и не желает просыпаться. Я придвигаюсь к нему, уставившись в потолок. Мои руки и ноги ломит, а сердце колотится, но я со всей честностью могу сказать, что никогда не спала лучше. В его объятиях рядом с горячим телом – это было настоящим счастьем, и я не хочу, чтобы оно так быстро заканчивалось.
– М-м-м..., – ворчит он, его темные ресницы медленно распахиваются, открывая глаза цвета шоколада. – Сара.
Дмитрий улыбается, а затем бросается на меня, и весь утренний мир разрушается нашими криками удовольствия.
Бекон, яйца, тосты и свежевыжатый апельсиновый сок. Забавно, как простой прием пищи может вернуть столько воспоминаний, и я смотрю на Дмитрия с улыбкой. Он дал мне одну из своих рубашек на кнопках, которая мне слишком велика, и я вынуждена подкатать рукава, чтобы взять вилку.
– Как папа раньше делал, – говорю я, сомневаясь, сделал ли он завтрак специально для меня, или же просто чтил традиции отца. Судя по мужской ухмылке, я понимаю – ответа не последует.
Он намазывает джем на тост и хрустит им, пока смотрит на меня через стол.
– Я продумал наши следующие действия, – говорит Дмитрий, и я наклоняю голову. Всего секунду мне не понятно, о чем он говорит. Смерть Ребекки – это последнее, о чем я хочу думать, но расследование ее убийства, словно палка о двух концах. Фраза «любопытство сгубило кошку» продолжает звучать в моей голове.
– Да?
Я настороженно смотрю на него. Одно дело спать с ним, позволять наказывать мое хрупкое тело, но это – нечто совершенно другое. Дмитрий пытается делать вид, что все нормально? Как будто это его не трогает?
Мне немного обидно, и я делаю глоток апельсинового сока, чтобы скрыть свое недовольство.
– Да, благотворительный аукцион, который должна была посетить мама, будет в эту пятницу. Ей нужно было пообщаться с некоторыми самыми влиятельными людьми в городе. Если ее убийство совершено из-за бизнеса, то кто-то обязательно что-нибудь знает об этом.
Я просто киваю, не зная, что сказать. Это не значит, что я не хочу ничего выяснить. Черт, часть меня взволнована этой перспективой. Я всегда была слишком любопытной, нежели следовало. А выяснить, кого именно взбесила Ребекка? Для меня словно глазурь на торте.