Услышав его шаги, я выпрямляюсь, моргая спросонья и стараясь снова не закрывать глаза. Мужчина без рубашки, сменил грязные джинсы и, видимо, только что из душа. Я даже не слышала, как течет вода. Задремала?
Я сглатываю, и Дмитрий своими темными глазами путешествует вниз по моему телу, прослеживая линию моих плеч, опускается вниз по моей спине к ягодицам. Он ласкает их пристальным взглядом, запоминая изгибы, и я не знаю, что думать, но мужчина заставляет мое тело гореть от желания.
Дмитрий смотрит так долго, что это сводит меня с ума. Я боюсь пошевелиться, не рискуя вызвать недовольство. Насколько это отличается от вчерашнего, когда он держал меня и целовал с такой нежностью. Сейчас же в его взгляде просто первобытный голод, чего я никогда не видела прежде.
– Раздвинь ноги.
Его тон не терпит отказа, и я повинуюсь. Раскрываюсь настолько, что чувствую себя очень дискомфортно, особенно купаясь в свете раннего утра.
Мужчина шагает к изножью кровати, и я понимаю, что Дмитрий видит меня в таком положении, в котором мне никогда не приходилось быть раньше. Понятия не имею, что ему видно со своего местоположения, но могу себе это представить.
– Перевернись и встань на руки и колени.
Я делаю так, как он говорит, отчего усиливается мое осознание собственного тела. Ощущение проходит вдоль моего живота, в то время как моя грудь немного уступает силе гравитации, а мои соски напрягаются от прохладного воздуха. И самый мощный из всех его взглядов наполняет меня расплавленным теплом.
Голос Дмитрия серьезный и жесткий, видимо, сказывается отсутствие сна.
– Отлично, – произносит он.
Мужчина движется вдоль кровати, его шаги медленные и осторожные, когда он подходит к подушкам прямо перед моей головой. Затем, одну за другой, Дмитрий складывает их мне под живот.
Мне хочется спросить, что он делает, но держу рот на замке. Четыре подушки приподнимают бедра в воздух, мои ноги раздвинуты, а киска открыта, отчего мужчина кивает в знак одобрения.
– Я не собираюсь связывать тебя, но если ты надумаешь сбежать, то будут последствия. Если ты будешь уклоняться от наказания – будут последствия. Я ничем не смогу тебе помочь, можешь только ты сама.
Его слова такие темные, и все же часть меня отвечает на это примитивное притяжение. Желание нарастает, но затем Дмитрий коленом упирается в кровать, в то время как брюки все еще небрежно висят на его бедрах. Татуировки на мужском теле, как отметины, некоторые из которых более блеклые, чем другие. Дмитрий наклоняется к моему лицу.
– Понимаешь, Сара?
Я киваю, но не знаю, как могу согласиться с чем-то, когда даже понятия не имею, о чем речь.
Предполагаю, что это сводится к тому, доверяю я ему или нет.
Я чувствую его руку на своих ягодицах, и дрожь волнения проходит по моему позвоночнику. Но когда рука исчезает и возвращается со шлепком, я издаю писк от удивления. Не уверена, чего ожидала, но точно не его большую тяжелую руку на своей заднице!
Звук эхом отдается в моих ушах, и воздух сгущается между нами, как если бы напряжение можно было бы пощупать. Как будто с первым нанесенным ударом оно приняло форму.
Теперь я лежу лицом вниз, уязвимая, и моя попа саднит. Я боялась чего-то худшего, смерти, но это одновременно возбуждающе и страшно. Понимаю, что Дмитрий едва сдерживает силу при следующем ударе.
У него все просчитано, запланировано, и я дергаюсь вперед, чтобы попытаться избежать удара, но ничего не получается.
Дмитрий обхватывает мои плечи, возвращая обратно в позу. Я ожидаю от него слов или объяснений, хотя бы чего-нибудь, но его молчание только усиливает неприятное напряжение в моем теле.
Мне нужно принять все, что можно от его руки, от того, как он гладит, а потом шлепает по мягкой части моей пятой точки.
Я лишена возможности видеть мужчину, но понимаю, что он видит меня. Как моя попка, должно быть, покраснела, потому что Дмитрий замахивается для четвертого удара, как моя киска уже промокла от желания, будучи слегка приоткрытой и такой уязвимой. Утренний свет льет в полную силу, купая меня в золотых лучах, и я не в состоянии что-либо скрыть от его глаз.
Не слышно хныканья или криков, когда он шлепает меня, несмотря на то, что мое лоно пульсирует от потребности; чувствую, что мое лицо искажается в гримасе, как раз перед его ударом в ожидании резкой боли.
Некоторые из шлепков легкие, похожие на поддразнивания, как будто мужчина просто держит меня на краю, но я не знаю, чего ожидать.
И еще есть жесткие удары, действительно предназначенные для наказания. Они волной проходят по моему телу, распространяя боль тонкими нитями.