Дмитрий не разговаривает, и я тоже.
Чем дольше он шлепает меня, тем более интенсивным становится каждый раз. Не только в плане физической боли, это всегда держит меня в напряжении, но даже легкие удары кажутся более захватывающими.
И чем дальше, тем больше активизируются другие мои чувства. Звук резонирует в моей голове, вибрации проходят через каждую частичку тела. Я чувствую запах его чистого аромата, и слышу свое глубокое прерывистое дыхание. Как если бы мы стали ближе друг другу, как если бы его тело являлось продолжением моего собственного, мы вроде бы по-отдельности, но каждый удар напрасно пытается обратно соединить нас вместе.
Дмитрий выжидает достаточно долгую паузу, чтобы затем схватить мои бедра и потянуть вперед так, что моя задница придвигается еще больше к нему. Несколько минут назад меня бы смутило, что мое тело. Все будет сделано так, как ему угодно.
Я немного шевелю попой, и мужчина награждает или наказывает меня более сильным ударом, после чего следуют три легких, а я настолько возбуждена, что едва могу дышать. Я ужасно хочу его, хочу почувствовать теплый жесткий член внутри себя.
Интересно, он возбужден? Заводит ли это Дмитрия, заставляя испытывать напряжение в штанах от собственного желания?
Я молюсь об этом, и когда он шлепает меня, а я стону, удовольствие переполняет меня, даже когда Дмитрий убирает руку, оставляя меня с ощущением покалывания и тянущей боли. До этого я никогда не задумывалась об идее принять такое наказание и возбудить мужчину таким способом, но почему-то это меня заводит. Поэтому я всегда следила за ним, когда мы были моложе?
Надеялась ли я подсознательно на это? Что он возьмет меня, прикоснется и накажет за плохое поведение?
Эта мысль заставляет мой клитор пульсировать, а кровь бешено бежать по венам, но потом все прекращается. Дмитрий не трогает меня. Я даже не в состоянии услышать его сквозь звук моего тяжелого дыхания и стук в голове. Стараясь не двигаться, я оглядываюсь, насколько могу, но не вижу даже его тени.
Я сглатываю, но не двигаюсь. Слушаю биение своего сердца, ощущаю покалывания и боль на обеих моих ягодицах и верхних частях бедер.
Мне приходится напрячь слух в надежде услышать какое-либо движение. Но кругом стоит тишина.
И затем слышится легкий звон металла.
Его ремень.
Эта мысль посылает холодок вниз по позвоночнику, а мои ноги подсознательно раздвигаются немного шире, и я выставляю свой зад, подставляя его. Для наказания.
С первым ударом дорогой кожи по обеим ягодицам я перестаю дышать. Ремень резкий и холодный, и менее контролируемый, в отличие от мужской руки. Здесь не чувствуется связи между нами, и я чувствую себя ограбленной и вознагражденной одновременно. Как будто это, в самом деле, наказание, которое я заслуживаю.
После второго удара ремня я кричу, зарывшись лицом в одеяло, но шлепки становятся все быстрее и сильнее.
Они безжалостные и сливаются вместе. Я не могу сказать, мое ли это тяжелое дыхание и крики, или это просто шум.
Все, что я чувствую, так это то, что мои болезненно-возбужденные соски прижаты прямо к кровати, а клитор пульсирует сильнее и быстрее, чем когда-либо. И когда ремень касается местечка между моих бедер, резкая боль проходит волной через мою киску, и в это же время интенсивный оргазм обрушивается на меня.
Я не могу сдержаться, даже если бы захотела. Это совершенно неожиданно и заставляет меня дрожать и трепетать, в то время как Дмитрий хлещет мою задницу.
Наконец, успокоившись, я слышу, как ремень падает на пол. Напряжение хлынуло из меня, и я ожидаю его мягких прикосновений и теплых поцелуев, как вчера.
Но их нет.
Вместо этого, Дмитрий своими сильными руками сжимает половинки моего зада, разделяя их. Я чувствую его дыхание на своей самой нетронутой области тела, и дрожь вожделения проходит через меня. Я смущена и взволнована одновременно.
Стараюсь дышать, чтобы сосредоточиться и не трепетать, как осиновый лист, но это бесполезно, и мужчина усиливает хватку. Мучительно ощущать какое-то дополнительное давление, но я не могу увернуться. Даже если попробую, будет только хуже.
Но когда Дмитрий кусает меня за задницу, то звуки, которые издает мое горло, похожи на смесь смеха и крика.
– Дмитрий, – хнычу я впервые с тех пор, как он приказал мне прийти сюда. Мой голос звучит так странно, он хриплый и наполнен похотью. Состояние долгого бодрствования, наверное, тоже сказывается.