2
Вернувшись в гостиницу, я переоделся в куртку из черной блестящей кожи и такие же брюки. Это напомнило мне времена Сопротивления. В то время, когда Париж был оккупирован немцами, я одевался точно так же. Меня даже звали тогда «Черный смерч».
Кабачок «Марти» находился в конце улицы Вилье, на самом берегу Сены, недалеко от Лионского вокзала. С улицы он был незаметен, и народу там было мало. О существовании этого кабачка я узнал из писем Анны. Она писала, что все наши друзья обычно собираются в этом заведении.
Было уже шесть часов вечера, когда я разыскал его и по истертым ступеням спустился вниз. Заведение было почти пустым, и я, не увидев никого из знакомых, направился к стойке бара. Бармен, высокий плотный человек с тонкими усиками и блестящей лысиной, протирал стаканы: излюбленное занятие всех барменов.
– Привет, – поздоровался я.
Он угрюмо взглянул на меня.
– Мне нужен Жак Дюкло.
– Я его давно не видел, – ответил он, посмотрев на меня с некоторым интересом.
– Тогда Франсуа Бертен.
– Его тоже давно у нас не было.
Я перечислил имена всех семерых своих друзей, но бармен все время отрицательно качал головой.
– Они перестали ходить в мой бар около двух недель тому назад. Наверное, нашли местечко получше… – Он снова взялся за стаканы.
– Виски есть? – с надеждой спросил я.
– Сто франков, – ответил он, вытаскивая бутылку.
– О'кей, – сказал я и кинул на стойку несколько мятых купюр.
Усевшись за дальний столик так, чтобы видеть всех посетителей, я опорожнил стакан и закурил сигарету. Надо было поразмыслить и наметить план дальнейших действий. Ничего путного мне в голову не приходило. Я очень беспокоился за Анну.
Как было бы хорошо, если бы сегодня утром я застал ее дома! Я бы сказал ей: «Здравствуй, Анна! Я примчался в Париж по первому твоему зову. Ты изумительно красива! Ты любила меня во время войны, ведь это правда. Может быть, и сейчас ты немного любишь меня?»
3
Кто-то тронул меня за плечо. От неожиданности я вздрогнул. Минутное состояние романтической задумчивости рассеялось, и я снова ощутил реальность событий.
– Бармен сказал мне, что вы ищете Жака Дюкло?
Я повернул голову. Передо мной стоял невысокий блондин в потрепанном костюме. Он говорил с сильным немецким акцентом.
– Да, действительно, – ответил я.
В руках у него была бутылка бордо и стакан. Он сел за мой столик и наполнил стакан вином. Выпив его залпом, он посмотрел на меня. Ему можно было бы дать лет сорок—сорок пять, если бы не его удивительные глаза: весело смотрящие, молодые, светлые.
– Меня зовут Карл, – сказал он. – Я швейцарец.
– Берт, – представился я, кивнув головой.
– Я частный детектив и тоже разыскиваю Жака Дюкло.
– Вот как?
– Да.
Я предложил ему виски. Он отказался, заметив:
– Я не понимаю, как вы, американцы, можете пить эту гадость… Хотите бордо?
– Я ничего не пью, кроме виски.
Он пожал плечами.
– Так это вы приходили к Анне Даниэль? – спросил я.
– Да, я вижу, вы не теряете времени даром. Поэтому я предлагаю раскрыть карты: вместе мы скорее достигнем цели, чем поодиночке.
– Резонно, – заметил я. – Только меня интересует больше Анна, нежели Жак.
– Это, по сути дела, одно и то же… Я думаю, что все последние исчезновения связаны между собой.
– Ну, если так…
Я вкратце изложил ему суть дела. Он потягивал вино и внимательно слушал. Когда я умолк, он сказал:
– Все, что вы рассказали, для меня, собственно, не представляет какого-либо интереса. Меня больше интересует ваша деятельность во время войны. Я подозреваю, что эти исчезновения связаны с какими-то событиями того времени. Вы единственный из вашей группы, кто не исчез бесследно.
– Я расскажу вам все, что вы хотите узнать, но сначала мне нужно более подробно выяснить, кто вы такой.
Он ухмыльнулся.
– Я Карл Шомберг, детектив. Работаю в Международном банке в Берне. Швейцарские банки, как известно, отличаются большой надежностью. Жак Дюкло является наследником пятимиллионного состояния. Моя работа состоит в том, чтобы разыскивать лиц, по разным причинам интересующих правление банка. Я имею право прекратить поиск только в том случае, если буду уверен, что клиент мертв, и смогу представить соответствующие доказательства. Я прибыл в Париж неделю назад. За эту неделю я успел выяснить, что Жак Дюкло и еще шесть человек, с которыми он был связан со времен Сопротивления, бесследно исчезли. В полицию было заявлено о трех исчезновениях, но она, видимо, не собирается что-либо предпринимать по их розыску. Эти люди исчезли, повторяю, не оставив никаких следов. Никто ничего не видел, никто ничего не знает… Я побывал везде, где они могли бы находиться, и провел тщательное расследование, однако это не дало никаких результатов. Я не был только в одном месте – в клубе «Фламинго», где работала Анна. Это настолько закрытое заведение, что проникнуть туда весьма трудно. Войти туда невозможно ни за какие деньги. В этом клубе собираются политические деятели и люди, чей счет в банке перевалил за семизначное число. Проникнуть туда простому смертному нет никакой возможности…
Я внимательно посмотрел на него. Мне все больше нравился этот парень: у него была хватка, и он не даром ел свой хлеб. Теперь мы можем стать с ним союзниками, и он это понял. Вдвоем можно сделать то, что совершенно не по плечу одному. Я допил виски, встал и сказал ему:
– Подожди, мне нужно позвонить.
Он кивнул.
– Да, конечно. Нам еще многое надо обсудить.
Я взглянул на часы, было пятнадцать минут восьмого, и направился к стойке бара. К этому времени бар был почти полон. Я протиснулся сквозь толпу посетителей и спросил у бармена:
– Где у вас телефон?
– В углу за стойкой.
Я поблагодарил его и без труда отыскал кабину, втиснутую между двумя кадками с пальмами. Я собирался звонить Анри Лесажу. Он, как я узнал, был теперь большой шишкой во французской разведке. В свое время мы здорово ему помогли, когда захватили тот поезд с картинами. Он был нам очень обязан. Именно с того момента он пошел в гору. Мы сделали за него всю грязную работу, а лавры достались ему.
Трубку снял он сам.
– Алло, Анри! – сказал я.
– Кто это? – Голос звучал удивленно. Его, видимо, давно никто так не называл.
– Во время войны ты знал одного американца, его звали Берт Мейн.
– Берт! – вскрикнул он, официальный тон был отброшен, в голосе звучала неподдельная радость.
– Угу, – сказал я. – Я бы с удовольствием заглянул к тебе сегодня выпить стаканчик, но не могу, занят…
– Давай встретимся завтра.
– О'кей, но ты должен оказать мне одну услугу.
– Ну разумеется, Берт!
– Мне нужно непременно попасть в клуб «Фламинго». Причем сегодня…
Некоторое время трубка молчала.
– Зачем тебе туда надо? Ведь это самый аристократический клуб Парижа.
– Да просто так. Ты поможешь или мне следует обратиться к кому-нибудь еще?
– О чем ты говоришь, Берт? Конечно, я помогу. Подъезжай туда к девяти часам. Я буду тебя ждать.
– Я не один.
– Это несколько сложнее, но я все сделаю… Да, вот еще что… Надеюсь, у тебя есть деньги, чтобы оплатить расходы во «Фламинго»?
Я только рассмеялся в трубку.
– Итак, до девяти.
Я повесил трубку.
Карл сидел на том же месте перед пустой бутылкой.
– Ну что?
– У тебя есть смокинг, Карл?
– Есть, а что?
– Сегодня он может тебе понадобиться.
Глава 2
1
Клуб «Фламинго» находился на окраине Парижа. Мы подъехали туда на машине Карла. Это был «Бьюик» последней модели. За рулем сидел я. Вечер выдался необычайно душный. Пот катился по моему лицу. Я изнемогал от жары в своем взятом напрокат смокинге, который к тому же угрожающе трещал по швам при каждом движении. Карл, однако, выглядел так, будто родился в смокинге, и не испытывал к тому же ни малейшего неудобства от жары.