Я замолчала и снова затаила дыхание. Отчаянно ожидала ответа Мейсона, но его не последовало. Так, словно мои слова его совершенно не коснулись.
Ладонь Рид не убрал, а я замерла. Что мне с ней делать? Может, попробовать убрать самой? Глубокий вдох и медленный выдох. Насколько же сильно его ладонь горячая… Будто раскаленная.
— Я уже говорила, что не вижу в тебе парня, — осторожно сказала я. Я вообще много всего хотела сказать. Произнести длительный монолог касательно того, что происходит, но абсолютно все слова растаяли уже в следующий момент, когда машина вильнула и припарковалась около тротуара.
Прежде чем я поняла, что происходит, Мейсон пальцами второй руки сжал мой подбородок. Больно. Наверное, опять останутся следы. Заставляя обернуться к нему и наклониться. Оставляя на моей душе ожог мгновенно вспыхнувшей паники.
Я дернулась и попыталась отстраниться, но руки Рида не дали мне даже шелохнуться. Крепко удерживали на месте.
Смотря в его пустые бездушные глаза, я ощутила, как нечто невидимое сжимает шею.
— Так, может, мне помочь тебе увидеть во мне парня?
Он наклонился, произнося это мне в губы. Еле ощутимо касаясь их, но этого было достаточно, чтобы по коже мгновенно рассыпалось острое и болезненное покалывание.
— Я могу, Лив.
Убрав ладонь от моего подбородка, он вплел пальцы в мои волосы и сжал их. Заставил меня запрокинуть голову, губами касаясь шеи. Его глубокий вдох вызвал у меня новый приступ паники.
— Я не… — Я замолчала, потому что Мейсон подхватил меня за талию.
Не успела понять, как он это сделал, но уже в следующее мгновение я оказалась на нем: Рид усадил меня к себе на бедра. Теперь мы были лицом к лицу. Далеко не самая удобная поза. То есть в близости с Мейсоном ничего удобного априори не могло быть, скорее она подобна аду. Хотя машина Рида была огромной, а салон — просторным, вот так сидя на нем, я практически не могла отстраниться. Спиной упиралась в руль. В основном из-за массивного телосложения Мейсона. Он занимал практически все пространство.
— Зачем ты это делаешь? — Пусть и через силу, но я наконец-то сумела произнести этот вопрос. Вот только у меня вновь возникло ощущение, что он не коснулся Рида. Ответа я опять не получила.
Одной рукой сжимая мои волосы, второй он начал расстегивать пуговицы на моем пальто. И этого мне хватило, чтобы сто раз пожалеть о ранее произнесенных словах. Я ведь знала, что рядом с ним нужно тщательно обдумывать каждое слово. Вот только, говоря ту фразу, такой реакции я точно не ожидала. До сих пор не понимала, что спровоцировало Рида. Или причиной было что-то иное?
— Я… не понимаю, почему ты так себя ведешь. — Я ладонями уперлась в его плечи, желая найти хоть какую-то опору. Сердце обрывалось всякий раз, когда Рид доставал очередную пуговицу из петли. К сожалению, несмотря на огромные и грубые ладони, он делал это слишком быстро и ловко. Так, как я совершенно не ожидала. — Мы почти всю жизнь прожили как брат и сестра.
— Когда мой член будет в тебе, — произнес он, расстегивая последнюю пуговицу и поднимая на меня жуткий взгляд, — будет ли этого достаточно, чтобы ты увидела во мне парня?
— Прекрати! — отчаянно выдохнула я.
— Если нет — скажи. Я могу куда больше.
Он положил ладонь на мой затылок и одним резким движением приблизил к себе. Но не для поцелуя, о чем я со страхом подумала. Все было куда хуже. Оставив наши лица в считаных сантиметрах друг от друга, он, не отрывая взгляда от моих глаз, задрал низ платья. Я дернулась и встрепенулась, когда его пальцы через ткань колготок и нижнего белья коснулись складок, надавливая и проводя по ним. Срывая с моих губ судорожный вдох и вызывая то, из-за чего я до онемения в пальцах сжала воротник его пальто.
Рефлекторно попыталась хотя бы привстать, но ощутила, как Рид, положив руку на мою ногу, тут же усадил меня обратно на себя. Прижал и задержал в таком положении. Он молчал, но по его взгляду я понимала, что любое движение опасно. Лучше не повторять.
Это мгновение было… странным. Я была растеряна и напугана. Не знаю, что происходило с Ридом, но мне это не нравилось. Его дыхание стало тяжелым, отчего грудь ощутимо вздымалась. Громоздкое тело словно превратилось в раскаленный металл. Глаза потемнели. Стали подобны буре, которая еще немного — и растерзает.
Мейсон опять прикоснулся к моему лону. Потом опустил голову и посмотрел на свою руку. Вернее, на пальцы, которые прикасались ко мне «там». А потом начал вновь ими двигать по складкам. Надавливая. Проводя пальцами вдоль. Делая это чрезмерно медленно, но в то же время безжалостно.