Мейсон сунул ладони в карманы брюк. Даже дома он ходил в строгой одежде. Практически всегда черной. Другие цвета были огромной редкостью.
— Через неделю сможешь вернуться в университет, — сказал он.
Я удивленно приподняла брови. Действительно? Вот так просто? Но все же спросила:
— Почему только через неделю?
— Подойди.
Я поднялась с кровати, но осталась на месте, и Мейсон сам сделал несколько шагов в мою сторону. Остановился, лишь когда между нами оставалось крошечное расстояние, хотя мне казалось, что и этого не было.
Рид положил пальцы на мою щеку и заставил меня замереть от прикосновения его грубой шершавой ладони. Меня всегда удивляло то, что у него такие руки. У аристократов ладони совершенно другие.
Я неотрывно смотрела на него, ожидая чего-то ужасного.
И это произошло.
Мейсон наклонился и своими губами прикоснулся к моим. Этот поцелуй был подобен раскаленной стали. Тому, от чего хотелось убежать, словно от огня, хотя первый порыв отстраниться я сдержала. Сама не понимала, как у меня это получилось. Возможно, подействовали слова Рите касательно того, что с Мейсоном мне следует быть осторожной. А еще то, что свобода наконец-то была настолько близко, и я панически боялась ее потерять.
Но напряжение все же сковало тело. Испепелило боязнью каждой следующей секунды, в которой могло произойти все что угодно.
С Мейсоном не могло быть иначе.
Но пока он просто целовал, ощутимо касаясь моих губ своими. Не углубляя поцелуй, но большим пальцем скользя по моей скуле. Невозможно для него. Непривычно осторожно, словно я была хрустальной. Мне показалось, что это длилось по меньшей мере вечность. Во всяком случае, кислорода мне стало катастрофически не хватать. Вот только когда Рид наконец-то отстранился, я все равно не могла сделать ни вдоха.
Не убирая ладони от моего лица, Мейсон замер, смотря на меня так же, как это делает чудовище перед тем, как напасть.
— Почему не отталкиваешь? — спросил он.
— Не знаю, — прошептала я и, наконец-то вздрогнув, сделала шаг назад.
Я не ожидала, что отстраниться от Рида будет настолько просто. Он сам убрал руки. Сделал это так послушно, что я еле сдержалась, чтобы не ущипнуть себя. Я смотрела на Мейсона, и мне показалось, что я точно сплю.
В комнате повисла тишина. Я понятия не имела, что сейчас чувствовал Рид. По большей степени он привык к тишине. Мне же стало жутко неуютно. А еще — неловко.
— Я, наверное, лягу отдыхать, — сказала, потупившись. — Спокойной ночи, Мейсон.
— Спокойной, Лив.
Я не подняла взгляд. Не видела того, как он ушел, но услышала звук закрывающейся двери.
Следующим утром я проснулась оттого, что в моей спальне копошилась горничная. Открыв глаза, я увидела, что она пытается поставить в вазу букет. Он был слишком большим и пышным, из-за чего то и дело норовил упасть.
— Что вы делаете? — сонно спросила я, потирая лицо ладонью.
— Привезли букет для вас. От господина Рида, — объяснила горничная. — Простите за то, что разбудила. Мне следовало быть потише.
Некоторое время я молча сидела и неотрывно смотрела на женщину, которая, находясь неподалеку от моей кровати, все так же пыталась осторожно управиться с цветами. Через некоторое время она сдалась и пошла за другой вазой.
Букет же остался на столе, заняв практически всю его поверхность. Я прекрасно знала эти цветы. Арстории.
Против воли в сознании вспыхнуло воспоминание, связанное с Мейсоном.
Мы были еще совсем детьми. Скучая по своему родному королевству, я часто листала журналы, которые маме время от времени оттуда присылали. Или она сама каким-то образом их выписывала. Подробностей я не знала. Помнила лишь то, что в этих журналах встречались фотографии моих родных краев.
Как-то в одном из журналов я увидела снимок с арсториями. Целое поле с ними. Я тут же побежала искать Рите, чтобы показать ей эту красоту, но сестру не нашла. Зато увидела Мейсона. Он сидел в гостиной и читал.
На тот момент у нас уже были натянутые отношения, и в любом другом случае я бы к нему не подошла, но из-за этого снимка во мне бурлили эмоции. Мне было жизненно необходимо с кем-то ими поделиться. А Мейсон попался под руку.
Я с разбегу плюхнулась на диван рядом с ним и ткнула журналом чуть ли не в его лицо.
— Смотри. Видишь? Красиво, правда?
— Убери это от моего лица и проваливай, — ответил Рид. Он даже не пошевелился. Сидел так же, как и до моего прихода. Голова была опущена, а взгляд направлен в книгу. Вернее, уже в журнал, который я так и не убрала от его лица.