Рэт Джеймс Уайт
"Безжалостный романтик"
Вступление
Чтобы объяснить этот сборник, мне нужно немного объяснится о себе. Для многих людей, даже теx, кто знает меня лучше всего, я - загадка, сборник несоответственных частей, которые не имеют смысла при сборке, но все равно как-то управляют и функционируют на концерте. Я - ребенок, который вырос в борьбе на улицах Филадельфии, кикбоксер и боксер, который читает и пишет фантастические ужасы, философию и поэзию, я - трудолюбивый семейный человек, который обожает свою жену и детей. Я искренне хороший парень и развратный извращенец, который пишет некоторые из самых крутых психосексуальных ужасов, когда-либо принятыx в печать, и не прячусь от уличных боев или барной драки. Эти атрибуты и черты личности, похоже, кажутся конфликтуют друг с другом. Тем не менее, они сосуществуют внутри меня в полной гармонии. Они дают мне равновесие. Этот сборник, поэзия ужасов, написанная на японских и корейских формальных структурах, также является комбинацией, которая может показаться сначала неуместной, но полностью гармоничной. Имеет смысл, если вы знаете меня.
Я всегда любил ужасы. По субботам, после обеда я лежал у изножья маминой кровати и смотрел два фильма о тварях по старому черно-белому телевизору, увлеченный монстрами и упырями, бушующими на маленьком мерцающем экране. К двенадцати годам я читал все книги Стивена Кинга, которые попадались мне в руки. Уже тогда я знал, что хочу стать писателем ужасов. К четырнадцати годам я писал почти столько же, сколько читал, штампуя рассказ за рассказом о безумии и смерти.
В пятнадцать лет у меня впервые разбилось сердце, и я мгновенно, как и многие, стал поэтом. Как и все молодые замученные поэты, я писал полные тоски строки о сердечной боли и горе. Я по-прежнему писал ужастики, но ничто так не успокaивало мою романтическую душу, как мелодраматическая поэма. Отправив и получив отказ на свой первый рассказ ужасов в семнадцать лет, я не посылал больше ни одного рассказа в течение почти тринадцати лет, и то, как бы я хотел, чтобы мне снова пришлось пережить эти годы. Но, хотя я не писал много ужасов в то время, могу сказать, что я написал чертову тонну стихов.
Я участвовал в конкурсах устной поэзии и поэтических турнирах. Я читал стихи в программе "Реальный мир" на MTV. Я выступал вживую с Гилом Скоттом-Хероном на "The Last Poets". У меня была группа, состоящая из флейтиста, конги и художника. Я читал стихи под их музыку, а мой хороший друг, чрезвычайно талантливый визуальный художник по имени Норм Максвелл, рисовал свою интерпретацию моих слов на огромном холсте на заднем плане. Я демонстрировал устный перформанс в обнаженном виде, когда меня с головы до ног намазали маслом. Я читал стихи, пока хлестал женщину в кожаной одежде на сцене под звуки барабанов. Я даже читал стихи в составе хип-хоп группы. Я сделал все, что мог придумать для поэзии. Затем я снова начал писать ужасы и отложил поэзию на второй план... до сих пор.
В этом сборнике моя любовь к поэзии сочетается с моей любовью к ужасам. Некоторые из этих стихов спокойные, а некоторые довольно экстремальные. Некоторые из этих стихотворений я бы назвал одними из самых навязчивых и по-настоящему жутких историй, которые я когда-либо писал - ужасы из историй о привидениях у костра. Эта коллекция также насыщена моей любовью к азиатской культуре, особенно к ее искусству и поэзии.
Моя любовь к японской поэзии началась на первом курсе в колледже, когда я изучал творческое письмо с упором на поэзию. Прежде чем, в конце концов, переключиться на философию, я взял курс под названием "Написание и интерпретация японской поэзии". Хотя я уже был знаком с хокку, этот курс познакомил меня с новыми формами, такими как чока и танка. Я влюбился в эти поэтические формы почти мгновенно. Я обнаружил, что их жесткая дисциплинированная структура прекрасно дополняет жесткую дисциплину моей жизни мастера боевых искусств. Для меня больше не было загадкой, почему самураи пишут стихи.
Для тех, кто не знаком с японской поэзией, эти стихи могут потребовать некоторого пояснения. Многие из стихотворений, содержащихся внутри, представляют собой хоку, трехстрочные стихотворения, состоящие из пяти слогов, семи слогов и последней строки из пяти слогов. Что я сделал с большинством из них, так это расположил их таким образом, что при чтении одно за другим они образуют одно связанное стихотворение, но при этом они могут стоять отдельно как отдельные части. Непростая задача. В результате этот сборник содержит всего восемнадцать стихотворений и целых шестьдесят или более, в зависимости от того, как его читать.