Она направилась обратно к воротам.
– Зачем ты это сделала? – не удержался я от вопроса.
– Сделала что? – Она повернулась ко мне, удивленно смотря, будто забыла, что я был здесь.
– Штуку с камнем, – объяснил я.
– По еврейским традициям нужно положить маленький камешек на могилу, чтобы показать, что ты навещаешь кого-то, что они не забыты, – сказала она.
– Ты еврейка?
– Моя домработница была.
– Значит, ты из богатеньких.
– Потому что у меня была домработница? – Она посмотрела на меня так, будто перед ней идиот.
– Потому что ты знаешь это слово.
– Как и ты. – Она сложила руки на груди, не собираясь проигрывать спор, даже если он такой глупый и незначительный. – Однако ты не выглядишь богатым.
– Меня не стоит считать за пример. – Я рукой зарылся в землю, наслаждаясь ощущением песчинок под подушечками пальцев. Я смотрел на мир шире, чем обычные дети. Изучал жизнь, как свои наручные часы. Мне хотелось перевернуть их, вытащить все шурупчики, посмотреть, как все работает, из-за чего они тикали. Я уже пообещал себе, что не стану как мама. Я не позволю богатым людям поглотить себя. Я поглощу их, если понадобится.
– Видимо, тогда я богатая. – Она взяла другой маленький камешек, погладив его большим пальцем, и продолжила: – А ты нет?
– Спал бы я на кладбище, если бы был богатым?
– Не знаю. – Она провела рукой по запутанным волосам, которые были в листьях, в каких-то веточках и колтунах, после чего снова сказала: – Наверное, я не думаю, что все дело в деньгах.
– Это все потому, что у тебя они есть. Но ты не выглядишь так. Богатой то есть, – проговорил я.
– Почему? – спросила она.
– Ты некрасивая, – по-умному ответил я.
Вот теперь она должна была уйти. Я успешно обидел ее. Вербально показал ей средний палец. Но вместо этого она повернулась в мою сторону.
– А ты не хотел бы лимонада и голубцов?
– Ты меня не слышала? Я назвал тебя уродиной.
– И что? – Она пожала плечами. – Люди все время врут. Я знаю, что красивая.
Всевышний. И она до сих пор стояла и ждала.
– Нет, я не хочу лимонад и голубцы.
– Ты уверен? Они вкусные. Моя горничная делает их с рисом и фаршем из говядины. Это что-то вроде русской кухни, – проговорила она.
В моей голове буквально зазвенел звук тревоги, все заполыхало красными предупредительными значками. Голубцы были маминой фишкой, когда мы могли позволить себе купить фарш из говядины, а это случалось очень редко. И если эта девчонка предлагала принести еду сюда, значит, она жила где-то рядом.
– Как тебя зовут? – спросил я максимально спокойно.
– Арья, – сказала она и после короткой паузы добавила: – Но друзья называют меня Ари.
Она знала, кто я.
Она знала и хотела, чтобы я точно запомнил, где мое место. «Моя горничная», – так она сказала. Я был просто незначительной частью мамы.
– Ты знаешь, кто я? – Мой голос звучал хрипло.
– Есть догадка, – ответила девочка, взмахнув волосами.
– И тебе все равно?
– Да.
– Ты искала меня? – спросил я. Может, она хотела просто посмеяться над мальчиком, который ждал, когда его мама закончит прислуживать ей?
– Вроде того. Так что, лимонад и голубцы? – Она закатила глаза, когда ответила мне.
Отказать было бы глупо. В первую очередь я был жуликом. Эмоции не играли особой роли. И она предлагала еду и напиток. Что бы я ни думал о ней, не имело значения. Мы же не станем лучшими друзьями. Один перекус не потушит пламенную ненависть длиною в шесть лет.
– Давай, Ари.
Так называемые последние слова.
Это положило всему начало.
Глава 5
Настоящее
– Ты, должно быть, прикалываешься. – Арсен проткнул палочками кусок своего тунца в поке-баре, когда мы сидели там вечером. Мне хотелось рассказать о своем дне хоть кому-то, поэтому Клэр пришлось согласиться быстро переспать в каком-то отеле, и ей даже не досталось никакой вкусной еды на заказ.
– Ты не можешь защищать эту женщину! Ты знаешь Конрада Рота! Ты очень хорошо знаешь Конрада Рота. Более того, ты мечтаешь переехать его на бульдозере.
Я ковырялся в своей тарелке, пихая морские водоросли из одного края в другой, не заморачиваясь логичными и обоснованными доводами. У мести не было рифмы или ритма. Все было гораздо проще. У нее была сексуальная и безжалостная сестренка – карма.
Дни были долгими, но годы пронеслись перед глазами. Конрад Рот слепил из меня того мужчину, которым я был сейчас, и он не захотел бы пересечься с таким мной. Невозможно было упустить возможность увидеть его снова. Показать ему, что я вернулся на его территорию в верхний Ист-Сайд в одежде брендов, которые он носил, что я обедал в тех же ресторанах, где он, и сплю с обеспеченными женщинами, с которыми его дочь училась в школе и называла подругами. Нечисть вылезла из-под земли, пачкая его идеальную жизнь, и совсем скоро он встретится с монстром, которого сам сотворил.