Шокирующе — постыдно — я двигалась, мои ноги были тяжелыми, как свинец.
Я все еще чувствовала взгляд Николая на своей спине. Жар предательства. Ожог от осознания того, что меня никогда не простят.
Что вещи уже никогда не будут прежними.
Что я потеряла лучшего друга.
ГЛАВА 9
Кристиан
Настоящее время.
Я сразу ее узнал.
Лебединая шея. Неземной взгляд Авы Гарднер и кошачьи зеленые глаза. Арья с каждым годом становилась все изящнее и элегантнее. В тринадцать лет она была красивой. В тридцать один - настоящей сногсшибательной. Даже ее невинный ореол, ощущение чего-то целого и недосягаемого, потрескался, но все еще был цел. Она светилась с расстояния в несколько миль, и мне хотелось погасить ее великолепие. Приглушить ее свет и утащить ее с собой в тень.
Когда я заметил ее на стойке регистрации здания, я не мог поверить своему счастью. Она решила присоединиться к падению отца и занять первое место. Я понятия не имел, что она там делала. Моей немедленной реакцией было поговорить с ней. Узнать, узнала ли она меня. Имел ли я когда-нибудь значение. Или я был просто помощником, который украл ее первый поцелуй и заплатил за него с процентами.
Она понятия не имела, кто я такой. Ничего удивительного. Я всегда был вспышкой в ее мире. Неважный анекдот. Необходимость наказать ее, показать ей, что эта новая версия меня не может быть упущена из виду или спрятана в заведение, которое никто не видит и не достает, ударила в меня. Я не смог остановить себя.
Не из-за ненормативной лексики посреди посреднической встречи, как рэпер D-класса.
Не из-за отказа от любой предложенной компенсации, включая аппетитную восьмизначную сделку.
Не от жажды съесть ее лицо. Как будто я был все тем же четырнадцатилетним мальчишкой с зажатым носом, борющимся за крохи ее внимания, поглощающим ее в любой форме, которую она бросит в мою сторону.
Я сделал глоток виски, наблюдая за горизонтом Манхэттена из своей квартиры на Парк-авеню. Это была двухкомнатная, но вся моя, полностью оплаченная. Я всегда предпочитал качество количеству.
— Ты идешь спать? — спросила Клэр позади меня. Я мог видеть ее отражение в стекле моего окна от пола до потолка, прислонившегося к дверному косяку моей спальни, одетую только в мою белую рубашку, ее обнаженные ноги были полностью выставлены напоказ.
— Минуту.
— Я здесь, если тебе нужно поговорить, — предложила она. Но говорить с Клэр было бесполезно. Она бы меня не поняла. Она никогда этого не делала.
Я ненавижу тебя, сказала мне Арья сегодня днем в моем кабинете, и по тому, как дрожала ее нижняя губа, как много лет назад, когда она говорила об Аароне, я понял, что она имела в виду именно это.
Хорошая новость заключалась в том, что я тоже ненавидел ее и был слишком рад показать ей, как сильно.
Ты мерзкий человек.
С этим пришлось согласиться. Особенно после того, как я взялся за это дело.
С тихим рычанием я швырнул стакан с виски на стеклопакет, наблюдая, как золотистая жидкость расплескивается по стеклу и стекает на пол, где мерцающие осколки хрусталя ждали, чтобы их подобрал тот, кто убрал это место.
Это был человек, которым я стал.
Человек, который даже не знал имен людей, которые работали в его квартире.
Настолько оторванный от реальности, в которой я вырос, что иногда я задавался вопросом, было ли мое раннее детство реальным.
Потом я вспомнил, что единственное, что меня отделяло от Николая, это деньги.
Арья Рот собиралась заплатить самой дорогой для нее валютой.
Ее отец.
***
Через несколько дней это было повсюду. Подача жалобы Аманды Гиспен в окружной суд США по Южному округу Нью-Йорка. Как только КСРТ уведомил нас о праве на подачу иска, я отправил жалобу в офис клерка. Национальные газеты были повсюду. Новостные каналы опубликовали эту историю, сделав ее первым заголовком. Мне пришлось взять Uber домой и проскользнуть через гараж, чтобы избежать прессы. Клэр и я были вместе для этого дела. Родители Клэр прислали в офис огромный букет цветов, чтобы отпраздновать ее помолвку.
— Они очень хотят встретиться с тобой, когда папа приедет из Вашингтона. — Клэр сбросила бомбу, когда я похвалил ее за цветы. — Это на следующей неделе. Я знаю, что у тебя есть показания в среду и четверг. . .
— Извини, Клэр. Этого не случится.
Аманда была строго предупреждена не говорить ни с кем об этом. Она ушла из сети, переехав к своей сестре. Я не хотел, чтобы Конрад Рот или его токсичная дочь тянули за ниточки. В ту ночь, впервые за почти двадцать лет, я спал как младенец.