— Ты бы повернулся спиной к своему родителю? — Я сузила глаза, ища его.
Кристиан грустно улыбнулся, глядя вниз. Его большой палец перебирает коробок спичек.
— Я переезжал своих родителей с полуприцепом, чтобы выпить чашечку теплого чая. И я даже не чайный человек. Поэтому я не уверен, что я тот человек, которому можно задать этот вопрос.
Что-то в том, что он сказал, заставило меня почувствовать себя обнаженной. Виновной.
— Ты хочешь поговорить об этом? — Спросила я.
Он покачал головой, найдя мой взгляд.
— Нет. У тебя есть собственная семья, о которой нужно беспокоиться.
— Да. И я предпочитаю дать моему отцу презумпцию невиновности.
— Нет никаких сомнений. Его преступления — объективная реальность, полностью зафиксированная и засвидетельствованная. Я не убийца доброй репутации твоего отца. Я всего лишь коронер. Тело было уже холодным, когда я пришел сюда. Кроме того, есть еще один вопрос, который следует учитывать.
— И это?
— Я не могу пригласить тебя на свидание, пока ты связана с этим делом.
Мой рот открылся. Была ли я больше зла или шокирована? Я не могла сказать, но я знала, что ударила бы его, если бы моя семья уже не была в плохой прессе. Это было за гранью. Его высокомерие поражало.
— Ты хочешь встречаться со мной? — Я выплюнула.
— Я бы не стал заходить так далеко. Я хотел бы переспать с тобой и готов поставить все галочки, чтобы добраться из пункта А в пункт Б.
— Ты использовал эту линию на С…
— Нет. Мне не пришлось.
Я опустила солнцезащитные очки, полуулыбаясь.
— Забавно, ты не казался таким стремящимся быть со мной, когда мы вместе были в сауне.
— Сауна была плохо спланированной схемой. Не говоря уже о том, что я не хотел быть в серой зоне неверности. Теперь это в прошлом . .
— Ты мне даже не нравишься. — Я взмахнула руками в воздухе, раздраженная. Я начала ходить по тротуару, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих нас людей. Кристиан выглядел более чем комфортно, как будто привык загонять людей в угол.
— Мне не обязательно нравиться тебе, чтобы хотеть переспать с тобой. Я полагаю, к твоему довольно преклонному возрасту ты будешь знакома с концепцией траха ненависти.
— А откуда тебе знать, какой у меня довольно преклонный возраст? — Я остановилась, повернувшись, чтобы посмотреть на него. Я видела это тогда. Просто вспышка о-дерьмовыражение лица человека, сказавшего что-то, чего ему не следовало говорить, прежде чем его лицо снова стало нормальным.
— Я знаю все обо всех, касающихся моих дел.
— Если ты думаешь, что я пересплю с кем-то, кто пытается разорить моего отца, тебе нужна проверка реальности с помощью терапии.
— Значит, да.
— Не приходи сюда больше, Кристиан.
С этими словами я развернулась и толкнула входную дверь в свое здание.
Я вернулась в офис, споткнувшись о лестницу как минимум три раза. Мой разум был перемешан. С Кристианом, с папой и семейным коктейлем Молотова моих родителей. Когда я толкнула дверь, меня встретило каменное лицо Джиллиан. Она держала свой портфель, ее губы были только что накрашены, сигнализируя мне, что она уходит.
— Ты забыла о нашей встрече с ShapeOn. Нам только что позвонили и сказали, что ты опоздала на тридцать минут. — Джиллиан попыталась говорить тише, но не смогла, как она часто делала, когда была расстроена. Я догадалась, что забыла внести это в свой ежедневник. Дерьмо. Это был уже второй клиент, с которым я облажалась в этом месяце.
— Я . . . — Я замолчала, придумывая, что сказать. Джиллиан покачала головой, протискиваясь мимо меня и выходя за дверь. Я стояла как вкопанная на пороге, недоумевая, что, черт возьми, произошло.
***
Весь остаток дня я пыталась дозвониться до отца по мобильному. Он не ответил. Правда надвигалась на меня, как конверт, запечатанный вокруг меня дюйм за дюймом.
К тому времени, как я ушла с работы на день, я решила, что отчаянные времена требуют отчаянных мер, и позвонила своей матери. Она ответила после третьего звонка, голос звучал холоднее, чем обычно.
— Арья. Ты звонишь мне из ниоткуда, так что я продолжу и предположу, что ты хочешь спросить о своем отце.
Привет и тебе, мама.
— Я тоже не помню, чтобы ты звонила, чтобы проведать меня, — ответила я, потому что, честно говоря, мне надоело ее отношение. — И да. На самом деле я звоню, чтобы спросить о папе. Он не отвечает.
Я слышала, как она двигалась по своей величественной гостиной, ее дизайнерские тапочки скользили по мрамору. На заднем плане лаяла ее карманная собачка.