— Я здесь, потому что мне нужна была передышка и хорошая еда. Больше ничего. — Мой голос был ровным, но я не могла смотреть ему в глаза.
— А я здесь из-за еды, — невозмутимо ответил он.
— Хорошая еда, — заметила я, делая вид, что листаю меню. Я чувствовала его взгляд на себе. Я закрыла меню, положила его и покачала головой. — Почему ты стал юристом? — спросила я.
— Прошу прощения? — Он поднял брови.
— Из всех профессий в мире, почему ты выбрал именно эту? Ты яркий. Ты острый. Ты мог сделать что угодно.
Я ждала шутки, смены темы или, может быть, общего ответа. Но вместо этого Кристиан серьезно подумал, прежде чем ответить.
— В детстве я был жертвой несправедливого обращения. Я думаю, часть меня всегда хотела убедиться, что это никогда не повторится. Если ты знаешь свои права, ты знаешь, как защитить себя. Я не всегда знал свои права.
Я сглотнула.
— Это честно.
— А ты? — спросил он, прежде чем я успела вникнуть в то, что с ним произошло. — Почему пиар?
— Мне нравится помогать людям, а кровь вызывает у меня тошноту. Это был либо пиар, либо медицина.
Кристиан рассмеялся.
— Хороший выбор. Я уже представляю, как ты кричишь на своих пациентов, что они королевы драмы.
Я тоже рассмеялась. Он говорил так, будто понял меня. Но . . . как он мог?
Остальная часть беседы протекала красиво. Несмотря на то, что мы оба хотели многое узнать друг о друге, мы остановились на теме, которая не вызывала споров или криков, — еда.
Он начал рассказывать мне о каждом блюде, которое он заказал. Когда он закончил, я поджала губы, изучая его. Я уже встречала этого человека раньше, решила я. Может быть, ненадолго, в баре, на одной из вечеринок, на которые я ходила в колледже, или на благотворительное мероприятие, но я была уверена, что мы знаем друг друга.
— Загипнотизирована? — Дерзкая ухмылка Кристиана снова проявилась во всей красе.
Я пожала плечами, делая глоток вина.
— Я просто думаю, что это мило.
— Что мило?
— Как сильно ты хочешь выиграть наше пари.
Кристиан чокнулся своим бокалом с моим.
— Одна вещь, которую ты должна знать обо мне, Арья — я никогда не проигрываю пари.
ГЛАВА 21
Кристиан
Настоящее время.
Она была здесь.
В моих владениях, на моей территории, в моих когтях.
То ли отец толкнул ее в мои объятия, то ли окружавшая меня тайна, Арья наконец попалась на удочку. Она выглядела измученной. Сквозь блузку торчали очертания ее ребер. В ее лице было что-то навязчивое. Но я бы взял ее любым возможным способом. Это, по крайней мере, не изменилось.
Мы приятно поели, хотя я мог сказать, что ее мысли были в другом месте. Я держал пари, что дражайший папочка, наконец, признался в своих неправильных поступках, и ей пришлось не только смотреть правде в глаза, но и проглотить ее целиком. После того, как я заплатил (я подумал, будет ли смотреть, как она выписывает чек за все блюда, за которые я заплатил, будет так же сладко, как утонуть в ней), я предложил прогуляться.
— Мне бы не помешала прогулка. — Арья удивила меня тем, что не была своей обычной непокорной личностью. Мы шли по Гринвич-авеню. Улица кишела людьми, собаками и жизнью. Каким бы сюрреалистичным ни было снова быть с ней в Нью-Йорке, я не мог перестать наслаждаться этим. Бесчисленное количество раз я представлял себя подростком, занимающим ее место. Я фантазировал о том, чтобы быть кем-то другим. Может быть, сыном хирурга и детского психолога. Взять драгоценную дочь Конрада Рота на мороженое. Он бы мне позволил.
— Мой отец интересовался, готовы ли твои клиенты к мировому соглашению. — Арья обхватила себя руками, ее щеки раскраснелись от вина и еды.
Ах. Так вот о чем был этот ужин. Мрачная улыбка скользнула по моим губам.
— Мы не были открыты для досудебного урегулирования, так что это чертовски натяжка, если я когда-либо видел такое. Кроме того, я был бы признателен, если бы в следующий раз он использовал своих адвокатов в качестве канала связи.
Она поджала губы.
Я толкнул ее плечо своим, пока мы шли.
— Эй. Давай не будем говорить об этом.
Наступило затишье, но потом Арья заставила себя улыбнуться.
— Итак, расскажи мне о своем детстве. Я все еще пытаюсь понять, где я видела тебя раньше.
Это был мой шанс признаться, если он у меня когда-либо был. Поскольку я не был полным идиотом, я упустил возможность. Но это было напоминанием, что я не мог завести роман с этой женщиной. Я обманывал ее в высшей степени, не раскрывая свою истинную личность.