— Тогда зачем беспокоиться?
— Жизнь слишком коротка. — Я пожала плечами, села перед своим ноутбуком и сняла колпачок с маркера, чтобы еще раз просмотреть контракт.
— Как не Арийски с твоей стороны, — засмеялась она. — Отлично. Я вернусь к этому снова, когда мы вернемся домой. Но Ари?
— Да?
— Будь осторожна, если увидишь Кристиана. Каким бы обаятельным он ни был, ты ничего не знаешь об одном из самых завидных холостяков Нью-Йорка.
ГЛАВА 23
Кристиан
Настоящее время.
Я сунул распечатанный экземпляр «Искупления» под расшатанную половицу под кроватью. Вы могли бы подумать, что в новом здании на Манхэттене с настоящим паркетом не будет провисшей плитки, и вы были бы абсолютно правы. Причина, по которой он был свободен, заключалась в том, что я разорвал его голыми руками, чтобы мне было где спрятать все юридические документы, которые я никогда не хотел, чтобы кто-то нашел. Сейф был весьма предсказуем. Он практически кричал, чтобы его открыли. Но никто не собирался отклеивать куски пола под моей кроватью.
Я удивился, почему Арья до сих пор не позвонила. Или, что еще лучше, не ворвалась в мой офис с мачете и всеми намерениями использовать его на моей шее.
Я собирался отправиться в ад, но не раньше, чем максимально использовать свое время здесь, на планете Земля. То, что я делал с Арьей, было, за неимением юридической терминологии, махинацией гигантских размеров.
Ложь росла день ото дня, подпитываемая временем, намерениями и эмоциями, которые не имели права вмешиваться в эту смесь. Я всю жизнь выбирал себе партнеров. У меня была внешность, аура, работа и банковский баланс, чтобы заманить в свои сети кого угодно. Но с Арьей, даже когда она была у меня, она не чувствовала себя по-настоящему моей, и это было проблемой.
Кто-то постучал в дверь моей спальни. Голова Риггса, свежевыбритая (и целиком) после очередной удачной поездки бог знает куда, высунулась в пространство между дверью и косяком.
— Еда здесь.
Я прошел через свою спальню к кухне, где Арсен выгружал коробки, полные сашими. Риггс сел рядом с Арсеном на табурет.
— Возвращаясь к обсуждаемой теме, прежде чем Кристиану пришлось вернуться в свою комнату, чтобы послушать свой альбом Шинейд О'Коннор, плача из-за того, что Арья не позвонила. — Арсен нажал кнопку "игнор" на своем телефоне, когда на нем промелькнуло имя Пенни, сопровождаемое фотографией того, что казалось чертовой супермоделью. Если бы у меня был пенни за каждый раз, когда он отвергал вполне подходящую Пенни, я бы смог купить все это здание, а не только односпальную квартиру. — У тебя есть два варианта: либо ты отпустишь ее, поскольку ты уже повеселился, и это был первоначальный план, либо ты скажешь ей правду и столкнешься с последствиями. Затягивать с этим - нестабильно.
— Ты с ума сошел? — Я выплюнул, копаясь в контейнерах. — Слишком поздно говорить ей. Меня исключат из дела, лишат адвокатской лицензии, возможно, я предстану перед судом — нет, определенно, учитывая, что этот процесс — моя верная чертова победа — не говоря уже о том, что я все равно ее потеряю.
Арсен ухмыльнулся мне, как будто я был очаровательным маленьким щенком, который только что научился писать на горшок.
— Кажется, ты сказал, что это не так. Что — и это прямая цитата — ты не получил юридического образования в Costco.
Он меня раскусил. Но это было до того, как мы с Арьей занялись сексом. Я думал, что смогу держать свое дерьмо и свой член при себе. Смотреть, как она страдает, и жить дальше.
— Спасибо за "я-сказал-тебе-так". Ты сейчас очень кстати. — Я щелкнул деревянными палочками для еды.
— Ты можешь сказать ей об этом после того, как суд закончится? — спросил Риггс, подходя к моему холодильнику за пивом. В эти дни он выглядел чертовски крутым, но я знал, что, в отличие от нас с Арсеном, он не из тех, кто ходит в спортзал. Вместо этого он полез в горы. Профессионально. Имел кучу компаний, одобряющих его задницу. Я никогда не понимал его увлечения околосмертными переживаниями. В жизни была 100-процентная смертность. К чему было его стремление упасть с проклятой скалы на высоте 14 км?
Я отрицательно покачал головой.
— Суд завершится через несколько недель. Кроме того, даже если я скажу ей после того, как все закончится, она может потом раскрыть мою личность, что будет означать, что вся моя работа была бы напрасной.
Я освежил в памяти Правила профессионального поведения. Не было ничего, что конкретно мешало бы мне засунуть свой член в Арью. Но это не выглядело хорошо. И, конечно же, были эти надоедливые универсальные правила для подобных ситуаций. Компетентный адвокат может подать иск, утверждая, что мое поведение было направлено на срыв работы трибунала. И, черт возьми, с моей моделью фактов они могут просто победить. Аманда Гиспен посадила бы меня за то, что разрушила ее дело, и Конрад Рот тоже. В любом случае, я смотрел на это, быть с Арьей было просто невозможно. Они были правы. Мне нужно было забыть ее. Но как я мог, после того как она сказала мне, что пыталась написать мне? Что она думала, что я переехал на другой конец света? Что это я сбежал?