Глава 6
Я только услышал ее всхлип… а потом Энди вдруг вскрикнула и выгнулась. Я в один рывок оказался рядом, но когда схватил ее, девочка замерла, будто парализованная… а потом начала оборачиваться! Медленно, мучительно, незнакомо… пока у меня на руках не оказалась большая черная хищница. Когда я решил, что не мешало бы позвать на помощь, она вдруг резво вывернулась и бросилась к моему горлу.
Всякое со мной бывало. Кто только ни кидался на меня с намерением порвать… Наверное, это и спасло. Я перекатился с ней по кровати, схватив за горло, и тряхнул со всей силы:
— Энди!
Зверь замер и напыжился. Но стоило встретиться с ним взглядом, меня поразило осознанием — слишком дикий, невменяемый и злой. Мы, конечно, не ладим, но ни одна самка не кинется на самца вот так в открытую… даже бракованная! Да и… у нее же нет зверя вовсе! Какого черта?!
Но разбираться было некогда. Зверь Энди прижал уши и зарычал, а я отшвырнул ее в сторону и ушел в собственный оборот, даже не сняв штанов. Эта бестия, само собой, ждать не стала, и, едва я пришел в себя, обнаружил ее зубы у себя на загривке.
Хорошенькие брачные игрища у нас выходили! Скинуть Энди с себя и повалить на спину стоило трудов. Она царапалась, клацала зубами впустую и не очень, но опыта противостояния у нее не было. Я хоть и старался ее не угробить, потрепал изрядно, пока сбил уверенность в том, что ей так можно.
Комната превратилась в поле боя — разбитые тарелки, клочки постели и вещей. Энди забилась в угол, продолжая скалиться и рычать, но в животном взгляде уже ясно читалась паника, и я отступил к дверям, чтобы не провоцировать хищницу на отчаянные действия. Так мы и разошлись по разным углам. Она еще порычала с полчаса, потом принялась вылизывать пострадавшую шкуру, поглядывая на меня и шипя на каждое мое движение. Пришлось улечься и отвернуться от нее — она мне больше ничего не сделает, но это ни черта не радовало.
Мысли взрывались от вопросов — уж слишком все не так. Ее длительный ломаный оборот говорил, что с этой самкой по-прежнему что-то не так, а невменяемый взгляд зверя пугал настолько, что мне самому на животном уровне хотелось убраться. Только я не мог. Когда позади все стихло, я бесшумно развернулся…
Она спала, все так же в звериной ипостаси. Светлые стены рядом измазаны кровью, и это обеспокоило — вдруг я сильно навредил? Нужно было срочно вызывать помощь, чего бы это ни стоило.
На мое движение Энди предсказуемо снова зарычала — пришлось повысить голос и пройтись вдоль стенки к шкафу. К счастью, ее нервы не сдали — не кинулась. А я смог спокойно обернуться и вытащить из-под кровати рюкзак с мобильником.
Харт взял трубку не сразу.
— Прости за беспокойство, но с Энди все плохо. — Теперь, когда слышал свой собственный голос, понимал, что он дрожит от страха… за нее. — Нужен кто-то проверенный… Она обернулась.
— Черт, — вздохнул он. — Понятно все.
Я повернулся, вжимаясь спиной в стенку. Энди не спускала с меня взгляда, но огня в нем заметно поубавилось. Теперь зверь выглядел несчастно и взъерошено.
— У нее, возможно, кровотечение.
— Почему?
— Мы подрались — она кидалась на меня.
Харт напряженно засопел в трубку:
— Сейчас все решим. Я перезвоню.
Я попробовал приблизиться к ней, но на мою попытку она снова вздыбила шерсть и зарычала.
— Энди, — позвал я, опускаясь на колени. — Ты ранена, позволь осмотреть…
Бесполезно — кошка снова вскинулась и заметалась вдоль противоположной стены, оставляя кровавые следы. Я выругался, беспомощно наблюдая за ее паникой. В настоящем виде я ее не уложу, а в зверином — ничего не сделаю.
Но помощь пришла довольно быстро. Я не позволил ворваться бригаде из медцентра, встретив их в коридоре. После недолгих раздумий решено было усыпить Энди стандартным транквилизатором. Когда ее вытащили на носилках, у меня внутри все перевернулось. Я оборвал любые уговоры остаться в камере — стало плевать на все!
— Я тут по своей воле, — зарычал врачу в лицо. — И я не могу оставить свою женщину истекать кровью непонятно где!
Мозги отказали напрочь! Я поставил под угрозу все, к чему шел эти месяцы. Смысл жизни сейчас лежал на операционном столе, окруженный врачами. Я смотрел на происходящее через стекло, прикованный наручниками к трубе — все, что могли сделать для сохранения имитации моего заключения. Энди обернулась почти сразу, как только ее усыпили, и стали понятны источники кровотечения — я порвал ей кожу между лопаток, когда пытался усмирить…
— Рейн… — Харт вошел в комнату, когда Энди зашили. — Как она?